Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Единственное занятие, за которое Леденцов держался по инерции, - это рассматривание фотографии пожилого поджарого человека, которому следовало желать здоровья. Каждое утро, пока Катенька была в душе, он доставал из внутреннего кармана пиджака потрёпанную уже карточку и как мог искренне представлял Николая Николаевича - так, кажется? - бодрым и здоровым. По возможности повторял сеансы и днём, если супруга отлучалась куда-нибудь. Однако и это странное занятие по прошествии недели потеряло смысл. Однажды днём Леденцовы прогуливались по окрестному городу и вели ленивый разговор ни о чём. Катенька вроде бы настраивала, чтобы Емельян Павлович прочёл что-то очень модное. Тот неактивно отнекивался. Потом Катя вспомнила, что оставила в номере мобильный телефон - вчерашний подарок мужа. Кому она могла с него звонить? Однако Леденцов не стал спорить, а повернулся и двинулся к гостинице. В лифт одновременно с ним вошёл молодой человек крепкого телосложения. Как только кабина тронулась, он будничным тоном сказал:
– Вам привет от Сергея Сергеевича.
Емельян Павлович уставился на попутчика. Взгляд его ничего не выражал.
– От Минича, - решил уточнить молодой человек, - он просил передать, что о Николае Николаевиче можно больше не заботиться.
Леденцов ничего не отвечал, пока лифт не остановился. Только тогда он вздрогнул и спросил:
– Ага. Значит, этот… Николай Николаевич выздоровел?
– Почти, - улыбнулся молодой. - Он впал в кому. А вы молодец, здорово его подлечили.
Емельян Павлович открыл рот, но тут двери начали закрываться, и он выскочил в коридор. Кажется, человек в лифте слегка его подтолкнул. Леденцов постоял немного, помотал головой, как норовистый конь (даже прифыркнул), и стал опускаться вниз по лестнице.
Все дела в этом чёртовом жарком городе были сделаны. Пора было возвращаться домой.
Иван Иванович появился ещё раз, в день отбытия Леденцовых из гостиницы. Катенька заметила его первой, вздрогнула и остановилась. Емельян Павлович проследил её взгляд и тоже замер. Портнов сделал плавный жест рукой, словно извиняясь.
– Я просто попрощаться, - сказал он. - Давайте, Екатерина, вашу сумку. Давайте-давайте, я столько хлопот вам доставил, нужно как-то отрабатывать.
Иван Иванович был тихим и безобидным. И грустным. Леденцов не смог его прогнать. Да и с чего бы? Они взяли частника и очень мило побеседовали весь путь до вокзала. Емельян Павлович расслабился и решил, что на сей раз обойдётся без глубоких мыслей и подробных инструктажей. Так и оказалось до самого вагона.
Но напоследок Портнов умудрился выкинуть небольшое коленце. Поцеловав руку ухмыляющейся Катеньке, он ловко вложил в неё прямоугольную картонку.
– Моя визитка, - пояснил он, - мало ли что. Берегите. Друг друга. И помните, Емельян Павлович, ваша супруга - ваше единственное преимущество в грядущем бою.
Катенька враз перестала улыбаться, хотя это был явно комплимент.
– Нет-нет-нет, - замотала она стриженной головкой, - никаких больше боев!
– Разве что бой с тенью, - Леденцов решил пошутить, но вышло неловко.
– Бой с тенью, - сказал Иван Иванович, - вы уже выигрывали. На сей раз над вами повисла тень боя… Дай бог, чтобы всё обошлось.
В СВ Катенька и Емельян Павлович долго молчали. Только когда пришло время укладываться, Катя спросила:
– Правда, больше никаких боев?
– Никаких. Не боец я.
– А с тенью… Который ты выиграл. Это с кем?
Леденцов помимо воли улыбнулся.
– Не поверишь. С тобой, Солнышко.
– Что?! Я?! Тень?! Вот я тебя по башке подушкой!
И тут же исполнила обещание. Супруг радостно подхватил забаву. Так они резвились ещё минут десять, пока в стену купе не постучали. Леденцовы притихли и уселись на полку, часто и весело дыша.
– Значит, - прошептала Катенька, - ты, гад, со мной бился?
– Не бился. Просто нужно было тебя освободить от эффекта "отбойника".
– Палыч, хоть ты мне мозги не компостируй, ладно? Хватит с нас Портнова. "Отбойники", "топоры" какие-то. Туфта все это.
Емельян Павлович глянул в честные глаза любимой женщины.
– Обожди, - сказал он, - такты не веришь в мастеров сглаза и силы?
– Конечно, нет! Ты сам подумай, это ж все бабушкины сказки!
– А Саня? Его умение читать мысли?
– Ну и что? Мало ли в мире гипнотизёров!
В эту ночь Леденцову открылась поразительная вещь: его жена и подруга, его лучший компенсатор, а в девичестве - довольно сильный мастер сглаза, его бестолковая Катенька не верит во "все эти теории" Ивана Ивановича! Емельян Павлович пытался взывать к логике, к её ощущениям, приводил примеры удачной игры в казино… Всё было без толку. На каждый довод мужа она приводила безупречный аргумент одного из трёх типов: "просто повезло", "я тебя люблю" или "я откуда знаю, но мистика тут не при чём". Когда Леденцов исчерпал все доказательства, Катенька вдруг мило зевнула, заявила, что полностью сним согласна, и повалилась спать.
Емельян Павлович долго не мог последовать её примеру, лежал и таращился в темноту. Но стоило ему начать задрёмывать, как с Катиной полки раздалось:
– Ладно, про бой с тенью я поняла. А что он говорил про "тень боя"?
– Не знаю, - сказал Леденцов. - Это наверное то, что висит вокруг меня после казино. Мгла какая-то. Точно, тень.
– А-а-а. Тогда ладно. Это я развею. Я ведь Солнышко, правильно? А под солнышком… тени… не бывает…
И Катенька засопела, искренне уверенная, что теперь-то все проблемы ею решены. Окончательно и бесповоротно.
Часть 3. БОЙ ТЕНЕЙ
Кто не сбивался, не придёт к уму.
Гёте "Фауст"
1
Бывший главврач, а ныне глава губернской оппозиции поднял бокал с прозрачным, как свежий цветочный мёд, пивом. Емельян Павлович ожидал, что последует очередной тост за наступающий Новый год, "год честных и справедливых выборов", но услышал:
– Ну, Палыч, давай за независимость!
Бокал был не первым, а предшествовали ему рюмки, поэтому слово "независимость" прозвучало невнятно.
– За что? - спросил Леденцов.
– За нзвисимсть! - повторил главврач. - Центра от реги… То есть регионов от центра. Капитала от власти. Мужа от жены!
Емельян Павлович согласно поднял свой бокал. Про жену - это в его огород, но Леденцов не злился. Он и раньше-то был незлоблив, а теперь… Емельян Павлович аккуратными глотками вливал в себя ледяную жидкость и думал о диалектике природы: холодное пиво вливается в горячего Леденцова, который сидит в тёплом предбаннике, а за окном - лютая стужа. Круг замкнулся.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
