Ей было непонятно, зачем взрослые люди добровольно рискуют жизнью? И еще — каким образом они ухитряются при этом получать неземное удовольствие? Каролина твердо решила, как только встретится с Рудольфом, непременно выскажет ему все, что думает. Но тут же осознала, что не имеет ни малейшего права вмешиваться в его судьбу. Она была просто его любовницей, причем временной. Он не нуждался в ее комментариях и заботе.
Сегодняшний день не сулил Каролине ничего приятного. Ее австрийские каникулы подошли к завершению. Она должна была лететь обратно в Гран Канарию.
— Ванную уступаю тебе, — сказал Рудольф. — Приводи себя в порядок сколь угодно долго. Тебе ведь в дорогу. Я принял душ в Зеефельде.
Каролина приподняла руку, не в силах побороть в себе желание погладить его по щеке, но вовремя остановилась и просто поправила свои волосы, сбившиеся на лоб.
— Во сколько встретимся? И где? — спросила она, улыбаясь.
— На веранде, — ответил Рудольф. — Часа через два. — С этими словами он удалился в гостиную и плотно закрыл за собой двери.
На протяжении нескольких минут Каролина еще стояла в холле, глядя в пустоту. Холодность Рудольфа отдавалась нестерпимой болью в сердце. Он был ласковым, страстным и заботливым лишь в те моменты, когда они занимались любовью. В остальное время не проявлял к ней ни нежности, ни интереса. И, казалось, пытался с каждым днем отдалиться все больше и больше.
Вообще-то Каролина и сама вела себя так же. Во всяком случае, изо всех сил старалась не показывать того, что творится у нее в душе. И постоянно работала над собой: морально готовилась к тому, что их расставание неизбежно, и что перенести это испытание ей следует с достоинством.
Она медленно поплелась вверх по лестнице, ощущая непонятную слабость во всем теле. Очень хотелось плакать, но раскисать было нельзя.
В спальне она сразу прошла к окну. День стоял солнечный, и деревья в золотых нарядах радовали глаз. Каролина смотрела на них с тоской и размышляла о том, как непонятно устроена жизнь.
Зачем мне дана эта любовь, сокрушалась она, если предмет моего обожания во мне не нуждается? Что хочет видеть Рудольф в своей возлюбленной? Или ему действительно не нужны ни семья, ни продолжительные связи?
Бороться с чувством, переполнявшим сердце, было крайне сложно, но Каролине хватало стойкости, чтобы ни намеками, ни действиями не навязывать его Рудольфу.
Она повернула голову и окинула прощальным взглядом кровать, на которой почти две недели они спали вдвоем, запечатляя в памяти каждую складочку на покрывале.
Еще несколько дней назад Каролина мечтала, чтобы время тянулось как можно медленнее. Сейчас же внезапно захотела закончить все максимально быстро и безболезненно.
Не заглядывая в душ, она торопливо переодела брюки, накинула куртку, взяла чемодан и сумку, которые были уже наполнены вещами, и спустилась вниз.
Рудольф пребывал в таком напряженном состоянии, что не мог ни сидеть, ни стоять на месте, ни заниматься чем бы то ни было. Поэтому расхаживал взад и вперед по комнате.
Сегодня рано утром он звонил Уоллесу. Тот сообщил ему, что яхта Олдриджа благополучно причалила к берегу, и что его встреча с Бастиани назначена на одиннадцать утра.
К настоящему моменту все должно было закончиться. Оставалось надеяться, что арест мерзавца Олдриджа прошел благополучно.
Рудольф взглянул на часы. Половина первого. Уоллес обещал позвонить, но звонка все еще не было.
А он жаждал окончательно убедиться в том, что Каролина вне опасности. Рудольф собирался доставить ее на собственном самолете, но не в Гран Канарию, а в Дублин. Все равно она не поняла бы, куда они направляются, а прилетев домой, уже ничего не смогла бы изменить.
Бедняжка все еще мучилась, подозревая, что от нее что-то скрывают. В последние дни она стала особенно настороженной и осмотрительной. А вчера, когда Рудольф помогал ей собирать вещи, еще раз спросила о том, откуда он узнал имя ее босса. Ему пришлось отшутиться и тут же заняться с ней любовью. Каролина не возобновила разговор, но, безусловно, не забыла о том, что ее вопрос так и остался без ответа.
— Черт! — негромко выругался Рудольф, чувствуя, что воспоминание о вчерашней вспышке страсти вызывает в нем прилив желания. Он не мог понять, что происходит. Каролина буквально заставляла его превращаться в неопытного подростка, трепещущего перед близостью со своей первой девушкой. Эта женщина вытворяла с ним небывалые вещи. И с каждым днем все больше и больше его удивляла.
Неожиданно ему на ум пришла невероятно простая идея. После разговора с Уоллесом я тут же поговорю с Каролиной и все ей объясню, решил он. Если она только пожелает, наши отношения продолжатся…
Раздался звонок.
С нетипичным для него волнением, Рудольф подскочил к телефону и схватил трубку.
— Уоллес?
— Да, Рудольф, это я! — ответил Уоллес торжествующим голосом. — Мы его сцапали. Все в порядке!
Каролина бесшумно открыла дверь в гостиную и приостановилась на пороге. Рудольф беседовал с кем-то по телефону.
Услышав, что он произнес имя ее босса, она обмерла.
Даже не подозревая, что Каролина стоит за его спиной, Рудольф продолжал разговор.
— Наконец-то! — Он с облегчением вздохнул. — Надеюсь, Олдриджа упрячут за решетку на долгие годы. Чертов вор!
— Большое спасибо за помощь, дружище! — воскликнул Уоллес. — Если бы ты не выведал у девчонки нужную нам информацию и если бы не держал ее при себе все эти дни, все оказалось бы гораздо сложнее.
— Признаюсь честно, держать Каролину при себе не составило для меня большого труда. — Рудольф усмехнулся, довольный тем, что все позади. — Кстати, я хотел поговорить с тобой о ней. — Он присел на подоконник, разглядывая вид за окном и пытаясь подобрать наиболее подходящие слова. — Мы оба думали, что Каролина имеет какое-то отношение к хищению золота, ведь именно она передала посылку Бастиани. Но теперь, когда Олдридж и его свора пойманы…
Каролина слушала мелодичный голос Рудольфа, и ей казалось, что весь мир сошел с ума.
Так вот, оказывается, за кого он меня принимал! — подумала она, задыхаясь от обиды и боли. За похитительницу какого-то проклятого золота!
Остальных его слов она уже не слышала. Ничего другого ей уже и не требовалось знать. Он собирался засадить ее в тюрьму! Вот каковы были планы пылкого любовника!
В считанные секунды ей все стало ясно. И она почувствовала себя самым униженным человеком в мире. И самым наивным.
Рудольф действовал очень последовательно. И не ради собственных прихотей, а из желания помочь другу.
Теперь она понимала, почему он ни разу не сказал ей, кем конкретно работает, откуда знает имя Олдриджа и подробности его личной жизни. Почему так усиленно интересовался ее работой, зачем настоял на том, чтобы она полетела с ним в Австрию…
