Он, разумеется, даже не пошевелился. Он сидел в кресле с того самого момента, когда Джулия открыла глаза, и следил за каждым ее движением.
— Не пойму, зачем тебе идти со мной к врачу? — проворчала она.
— Хочу узнать, что он думает, — рассудительно заметил Пол.
Как будто верхом рассудительности было после семи с половиной месяцев внезапно принять горячее участие в ее жизни!
Джулия не хотела его участия. Точнее, хотела, чтобы Пол о ней заботился, но чтобы эта забота была продиктована любовью и искреннем стремлением быть рядом с ней и детьми всю оставшуюся жизнь.
— Потому что ты нуждаешься во мне, — объяснил Пол свое появление в доме Джулии.
И никакими доводами невозможно было сдвинуть его с этой позиции. Может, врачу удастся, лелеяла она надежду.
Но полтора часа спустя выяснилось, что врач ей в этом не помощник. Он и Пол словно сговорились еще больше осложнить Джулии жизнь.
Врач был счастлив познакомиться с Полом. Очень вовремя, говорило выражение его лица, когда отец детей наконец представился и сообщил, что озабочен состоянием Джулии.
В начале беременности врач задавал вопросы о болезнях отца. Но, как только узнал, что тот не собирается принимать участия в судьбе детей, стал осторожным и вежливым, старался не упоминать о нем и не навязывать своих мнений. Однако это не помешало ему воодушевиться при виде одумавшегося строптивого мужчины, взявшего наконец бразды правления в свои руки.
Выгнав на время Пола, он осмотрел Джулию, покачивая головой и что-то бормоча себе под нос, затем снова позвал его.
— Ей необходим полный покой, — сообщил он Полу так, словно Джулии в кабинете не было. — Никаких лестниц. Никаких сумок с продуктами. Ее нужно удобно усадить, приподняв ноги, и обслуживать двадцать четыре часа в сутки.
— Это совершенно ни к чему! — запротестовала Джулия.
Но врач невозмутимо продолжал:
— Покой, свежий воздух и забота! Если она этого не получит, дети родятся раньше срока, а ничего хорошего в этом нет.
— Она это получит, — пообещал Пол.
— Я это и так получаю, — возразила Джулия.
— У моего брата есть дом в Брайтоне, — сообщил Пол врачу. — Я отвезу ее туда.
— Не отвезешь, — буркнула Джулия.
— Одноэтажный. Стоит прямо на пляже. В десяти минутах ходьбы от местной больницы, которая, надеюсь, нам не понадобится.
— Судя по описанию, место идеальное, — сказал врач.
— Я обеспечу ей полный покой и не позволю делать глупостей.
Джулия гневно посмотрела на Пола.
— Самая большая глупость, которую я совершила в жизни, — это…
— Большое спасибо, — поблагодарил Пол врача, подталкивая Джулию к выходу. — Рад был с вами познакомиться.
— Я тоже. — Мужчины пожали друг другу руки, как старые друзья. — Хотел бы вновь увидеть вас через две недели.
— Я не нуждаюсь… — начала было Джулия, но врач уже закрыл дверь кабинета.
— Не собираюсь я никуда ехать, — сердито заявила она Полу, выходя из приемной.
Он подождал, пока они выйдут на улицу, и только потом ответил:
— Нет, ты поедешь.
Они возвращались домой в молчании. В машине Джулия сложила руки поверх живота, и они немного подскакивали, поскольку дети проявляли обычную активность. Она надеялась, что Пол этого не заметит. Джулия искоса взглянула на него, но его глаза были скрыты солнечными очками. Интересно, о чем он думает, гадала она, хотя, впрочем, лучше этого не знать. Вряд ли ей понравятся его мысли.
Такси остановилось перед домом. Пока Пол расплачивался с водителем, Джулия направилась к крыльцу. Что ж, если хочет возиться с ней, — пусть возится. Она уже открывала дверь, когда Пол нагнал ее и взял за руку.
— Разве ты не слышала, что сказал врач? — спросил он.
— Это когда ты с ним беседовал поверх моей головы?
— Когда врач перечислял, что тебе можно делать, а что — нет. Например, тебе нельзя подниматься по лестницам.
— Но я живу наверху!
— Уже нет.
— Что? — остолбенело уставилась на него Джулия.
— Никаких лестниц. Это одна из причин, по которым мы переезжаем в дом Говарда.
— Мы не переезжаем…
— Я думал, ты хочешь этих детей.
Он снял темные очки и посмотрел ей прямо в лицо.
Джулия, нахмурившись, отступила на шаг и прикрыла живот руками, как бы защищая его.
— Конечно, я хочу их!
— Тогда не упрямься. Ты не можешь вести себя так, как раньше, Джулия.
— Это не означает, что я должна переехать в дом твоего брата.
— Что ж, мы можем подыскать какую-нибудь гостиницу.
— Нет! — Останавливаться в гостинице глупо, решила она. Очень дорого и вообще не имеет смысла, когда есть другие варианты. — Энни…
— У Энни и Чарлза свой ребенок. Им некогда заниматься тобой.
— Льюк и Кэти…
— Тоже вынуждены подниматься по лестнице.
— Элис…
Пол только закатил глаза. Оба знали, что ее мансарда при отсутствии лифта не предмет для обсуждения.
— Ты не несешь за меня ответственность, — заметила Джулия.
Он встретился с ней взглядом, затем опустил глаза на ее живот.
— А за них несу, — сказал Пол. — Ведь я всему виной, Джулия, — твердо добавил он. — И я пройду с тобой через все это.
Пройду через все это! Как будто речь шла о тяжких лишениях и испытаниях, о чем-то, что нужно преодолеть, чтобы перебраться на другую, более уютную, сторону жизни! Да, видимо, так он и представляет ситуацию, вздохнула Джулия.
Пол приподнял ее подбородок пальцем и заставил вновь посмотреть на себя.
— Сделай это ради детей, Джулия.
Ради детей. Его детей. Единственного, что рано или поздно останется у нее от Пола. Она задержала дыхание, затем решилась:
— Хорошо.
Он позвонил Говарду и сказал, что ему нужен дом в Брайтоне. Это был летний дом, в котором братья выросли и который Говард выкупил у отца два года назад, когда тот отошел от дел и переехал в их поместье неподалеку от Бата.
— Разумеется, — тут же согласился Говард. — У нее… все в порядке?
— У нее все замечательно, — сухо ответил Пол. — Просто ей нужен покой. Она носит двойню.
— Старик будет…
— Забудь об этом. Не говори ему ни слова.
— Но… — Нет!
— Значит, ты собираешься оставить их?
— Разве похоже на это?
— Но если ты не хочешь сообщать отцу…
