— Хайме, у меня нет к тебе ненависти… Больше нет, — тихо сказала Бет, садясь рядом. Она ведь живое свидетельство того, что любовь и ненависть могут жить в сердце бок о бок, грустно думала Бет. Но теперь остались только любовь и тоска по тому, что могло бы быть.
— В тот день, когда ты сказала, что тебя не интересует ни этот полоумный Ривера, никто другой…
— Хайме, что конкретно ты имеешь против несчастного Педро? — раздраженно прервала его Бет, озадаченная поворотом разговора.
— Несчастного Педро? — резко спросил он. — Ты считаешь нормальным, что он пользуется наркотиками и утверждает, что они помогают ему в работе?
— Я… я не знала об этом.
— Значит, ты либо слепа, либо невообразимо глупа, — отрезал он язвительно. — Либо последние пару лет не встречалась с ним.
— Если бы ты дал мне досказать, то узнал бы, что последний раз я его видела задолго до его известности, — со злостью сказала Бет. — По сути, со времени его первой выставки в галерее Розиты.
Хайме поднял брови, выражая удивление.
— Тогда, может, скажешь, зачем ты морочила мне голову, называя его имя?
— Морочила тебе голову? — изумленно повторила Бет. Пора бы перестать удивляться тому, что он говорит. Она никогда не знает, что у него на уме.
— Когда я спросил тебя, есть ли у тебя в жизни мужчина, ты тут же назвала человека, которого не видела Бог знает сколько лет и который тебя совершенно не интересует, — холодно сказал Хайме.
— Я тебе уже говорила, тебя это совершенно не касается, — огрызнулась Бет.
— Но ты же назвала его для отвода глаз, чтобы сбить меня с толку, — возразил он. — Я начинаю думать, что у тебя все-таки есть кто-то, за кого бы ты хотела выйти замуж.
— Я просто поражаюсь твоим фантазиям! — воскликнула Бет. — Да нет у меня никого, Хайме!
— Так будет! Я понимаю, что веду себя эгоистично и неразумно, но, если ты выйдешь замуж, останется ли Мальорка домом Джейси? Согласится ли его… его отчим, чтобы он рос испанцем? Кого Джейси называть папой?
— Такие проблемы не возникнут никогда! — порывисто воскликнула Бет. — Я никогда не выйду замуж!
— Кто знает, что может произойти в будущем, — задумчиво сказал Хайме.
— То же самое можно сказать и о тебе, — ответила Бет. Только она уже знала ответ на этот вопрос. Он тоже, как и она, потерял единственного человека, с которым мог связать свою судьбу по любви, и теперь только может рассчитывать на брак без такого существенного фактора.
— Я никогда не женюсь, и детей у меня больше не будет, — безжизненным тоном сказал Хайме. — Могу даже поклясться!
— И я тоже, — ответила Бет, но в груди у нее шевельнулся страх. Как поведет себя Хайме, если узнает, что вопрос о других детях может возникнуть помимо его воли? — Выходит… для тебя проблема решена.
— Она может быть решена, если только ты выйдешь за меня замуж! — со злостью воскликнул он, сверкнув глазами.
— Ты, правда, ведешь себя эгоистично и неразумно! — в сердцах воскликнула Бет и вскочила со скамейки. — Моих проблем брак с тобой не решит!
— Не решит? — гневно возвысил он голос и схватил ее, когда она сделала попытку уйти. Резко повернул к себе и крепко обнял. Огонь, пронесшийся по его жилам, вызвал ответное пламя у Бет, и губы их слились в жадном поцелуе.
Хайме просунул руки под ее легкий топ и со стоном обнял ладонями ее набухшие груди. Невнятно бормоча какие-то нежные слова, он стянул через ее голову топ и приник ртом к остроконечным упругим вершинам, жаждущим ласки.
— Только ты можешь это остановить, — простонал он, когда, слившись в пылком объятии, они упали на траву. — Я не отвечаю за себя, — задыхаясь, говорил он, лаская ее тело. Руки Бет нетерпеливо расстегнули ремень на его джинсах, а потом и молнию. — О, Бет, не останавливай меня, только не останавливай! — вскрикнул он, когда она дрожащими руками притянула его к себе.
— Нет, ни за что! — возбужденно прошептала она и приподнялась, помогая его рукам, отчаянно пытающимся сорвать с нее кружевные трусики. Потом в безудержном порыве выгнулась ему навстречу, принимая в себя свидетельство его страсти.
У Бет вырвался стон. Темп движений Хайме становился неуправляемым. И когда их страсть достигла невыносимого накала, Бет обхватила голову Хайме и прижалась губами к его влажному рту. Взрыв блаженства сотряс их тела, и только жгучий поцелуй заглушил крики упоения.
— Не говори ничего! — попросил Хайме, как только его дыхание немного успокоилось. Он обнял ладонями ее лицо, умоляюще глядя ей в глаза. — Бет, если ты скажешь хоть слово…
— Что я могу сказать? — все еще задыхаясь, с трудом вымолвила она. Протянув руку, убрала упавшие ему на лоб темные пряди волос. — Что?
Они молча оделись, машинально помогая друг другу, все еще потрясенные неодолимой силой, бросившей их в объятия друг друга. Потом, взявшись за руки, обогнули дом и пошли к машине Хайме.
— Может, выпьешь кофе перед отъездом? — предложила Бет, не узнавая собственный голос. И с облегчением увидела, что он покачал головой.
Хайме открыл дверцу машины и обернулся.
— Бет?
— Что, Хайме?
— Ничего, — пробормотал он и, помотав головой, сел в машину. — Это было бы неблагоразумно, — добавил он в открытое окно.
— Что было бы неблагоразумно?
— Поцеловать тебя на прощание.
Бет взглянула на него расширившимися глазами. Хайме улыбнулся дразнящей улыбкой.
— Поезжай, — тихо сказала она и, повернувшись, пошла в дом.
Бет оправдывала случившееся своей любовью к Хайме, неугасающей страстью к нему. Но чем может оправдаться он?
Глава десятая
Утром, войдя около десяти часов на кухню, Бет обнаружила на столе записку Розиты. Она сообщала, что они с Джейси уехали в галерею, а оттуда сразу поедут в Муро на день рождения Хорхе.
Бет стукнула себя по лбу: надо же, она совсем забыла о дне рождения Хорхе.
В кухонном шкафу она отыскала аспирин и растворила его в воде. И уже хотела его выпить, но вдруг передумала и вылила раствор в раковину. Почти полночи она провела в слезах, но это не имело отношения к ее возможной беременности. Более того, она была бы очень разочарована, окажись это ложной тревогой… Это лишь доказывало, в каком неуравновешенном состоянии она находилась.
Бет хлопотала на кухне, а мысли ее то и дело возвращались к тому, что произошло вчера ночью между нею и Хайме. Сущее безумие и ничего больше, строго сказала она себе и принялась готовить кофе. Ей нужно как можно быстрее излечиться от этого безумия. Оно не только выводит ее из душевного равновесия, но и начинает сказываться на здоровье.
Мысли ее прервал звонок в дверь. Бет отправилась открывать.
