— Ребенок… — прошептала она, и Филипп пришел в ужас.
Анджела испустила гортанный смешок.
— Нет. О нет. Так ему повредить нельзя. Я только хотела сказать… Филипп, я изменилась. Я не похожа на ту женщину, с которой ты занимался любовью в ту ночь.
Нет. Не похожа. Он уже знал это. Ощущал прикосновение ее налившихся грудей и выпуклого живота.
— Знаю, — сказал Филипп и не торопясь спустил рубашку с ее плеч. Анджела попыталась схватить ее, но рубашка выскользнула из ее пальцев и упала на пол.
— Филипп… — Она смущенно хихикнула и прикрылась руками.
— Я хочу видеть тебя, — нежно сказал он.
Он взял ее руки, поднес к губам, поцеловал в ладони, потом опустил ее руки по швам и посмотрел на свою красавицу жену.
Ее груди были полными и упругими, соски — темными, как спелые вишни. В круглом животе жил зачатый ими ребенок. А на лице… на лице было написано желание. И радость.
У него перехватило дыхание.
— Я… я набрала вес, — с запинкой сказала она.
Филипп улыбнулся.
— На это я и рассчитывал.
— Ты выглядишь как моя жена, — ответил Филипп, взял ее на руки и начал подниматься по темной лестнице.
Анджела обняла Филиппа за шею и уткнулась лицом в его шею. Она была обнажена, он был одет. Прикосновение грубой ткани к чувствительной коже казалось поразительно эротичным.
Филипп положил ее на кровать, лег сверху, уперся ладонями в матрас по обе стороны ее тела и начал неторопливо целовать, заставляя Анджелу забыть обо всем и ответить ему.
И она отвечала. Ей нравились мелкие укусы Филиппа и проникновения его языка. Анджела негромко застонала и протянула руки, желая привлечь его к себе.
Но Филипп сел, поднес ее руки к губам и взял в рот кончик ее указательного пальца. Потом, не сводя с нее глаз, снял свитер и сбросил джинсы.
Комнату освещали первые лучи солнца. Анджела смотрела на человека, который однажды был ее любовником, а теперь стал мужем.
10
Она не ошиблась, он был прекрасен. Сколько ночей этот образ мучил ее? Лицо грешного ангела, твердые линии и изящные углы. Плечи, широкие и мускулистые. Сильная волосатая грудь, плоский живот, узкие бедра…
Когда взгляд Анджелы спустился ниже, ее тело охватило пламя. О боже…
— Анджела, — прошептал Филипп. Она подняла глаза и раскинула руки.
Он лег рядом с ней, поцеловал ее, запустил пальцы в волосы и прижал спиной к матрасу. Анджела вздохнула и прошептала его имя.
Филипп сжал ее груди, поцеловал их и начал сосать. Анджела застонала, выгнула спину, приподнялась, и он принял предложение, лаская руками и губами женщину, которую так долго желал. Нежно погладил округлившееся тело жены, раздвинул ей ноги и положил ладонь на горячую промежность. Анджела вскрикнула, закорчилась, и Филипп еле сдержался.
О боже, она совсем мокрая! И желает его. Только его.
— Анджела, — гортанно сказал он, и на смену рукам пришел рот.
Прикосновение языка к чувствительной плоти заставило ее вздрогнуть.
— Нет… Филипп…
Анджела хотела остановить мужа, но пальцы сами вплелись в темные волосы и не оттолкнули, а еще крепче прижали его голову. Она окончательно сдалась его восхитительным поцелуям. Перед закрытыми глазами поплыли цветные круги, по жилам побежала огненная река. А потом он вошел в нее, наполнил и обхватил ладонями ягодицы, заставив ее задвигаться и вцепиться в его плечи.
Когда Филипп вскрикнул и оросил ее, Анджела тоже протяжно вскрикнула, вытянулась и застыла в его объятиях.
Филипп проснулся первым. Шумел дождь, стояло пасмурное утро, а Анджела спала, положив голову ему на плечо.
Он осторожно повернулся на бок, продолжая обнимать ее. Она что-то пробормотала и прильнула к нему. Прикосновение грудей к груди и живота к животу дарило ему невыразимое наслаждение.
Филипп провел ладонью по спине Анджелы, стиснул ягодицу и слегка приподнял ее. Она сонно вздохнула и обняла его одной рукой.
Казалось, эта рука проникла в его грудь и сжала сердце.
Моя жена, подумал он. Моя прекрасная, смелая, упрямая, невероятная жена.
О господи, он так счастлив! Как никогда в жизни…
Анджела ткнула его локтем.
— Эй, — прошептал он. — Милая, ты проснулась?
Последовал еще один тычок, на этот раз более сильный. Но это не мог быть локоть Анджелы. Она обнимала его одной рукой, а вторая лежала под подушкой.
Тычок. Тычок, тычок, тычок…
О боже! У Филиппа расширились глаза. Жена не могла ткнуть его в бок.
Это делал его сын.
Он осторожно отодвинулся и откинул одеяло. Что-то — либо крошечный локоть, либо маленькое колено — слегка оттопыривало нежный живот.
Святые угодники!.. Филипп улыбнулся и негромко окликнул сына:
— Эй, дружок!
Живот слегка оттопырился еще раз. А потом вздутие исчезло. Филипп ждал, закусив губу, и наконец положил ладонь на живот жены. Прошла секунда, и он вновь ощутил движение. По животу прошла волна, и что-то ткнулось в его ладонь.
В утробе его жены двигался ребенок.
У Филиппа сжалось горло.
До встречи с Анджелой он думал, что ему принадлежит весь мир. Если бы из лампы Аладдина вылетел джинн и предложил исполнить любое его желание, Филипп ответил бы: «Знаете что, мистер Джинн? Мне ничего не нужно. У меня уже есть все, чего бы я мог желать».
Но он ошибался.
Тогда у него не было сына. И жены, спавшей в его объятиях.
— Мм…
Анджела просыпалась. Филипп следил за тем, как она открывала глаза. При виде лица мужа она смущенно улыбнулась. Неужели достаточно одной улыбки, чтобы сделать мужчину счастливым?
— Доброе утро, — нежно сказал он.
Анджела снова улыбнулась.
Тогда Филипп опустил голову и поцеловал ее.
— Я не хотел будить тебя, — прошептал он, не отрываясь от ее губ. А затем погладил живот Анджелы. — Но мне пришлось познакомиться с сыном.
Она посмотрела на его руку.
— Он представился, — с улыбкой продолжил Филипп. — Точнее, лягнул меня. Сильно.
Анджела негромко рассмеялась. Как сладко просыпаться в объятиях мужа и слышать его голос, такой довольный, словно их еще не родившийся ребенок забил первый в своей жизни гол!
— В последнее время он делал это часто. — Она протянула руку и убрала со лба мужа темную прядь.
