— По-моему, ты запретил мне говорить о Чарлзе, — возмутилась Кэсси. — Не стоит напоминать мне сейчас о человеке, который… который…
— Но я же должен в конце концов узнать о твоем отношении к нему, — заявил Федерико. — Ты как-то заметила, что мы похожи. У меня было достаточно времени, чтобы поразмыслить над твоими словами. Уж не потому ли я привлек тебя, что ты хотела видеть во мне второго Чарлза?
— Как такое могло прийти тебе в голову? И неужели все то время, что мы плавали на яхте, ты думал об этом? Нельзя же быть таким ревнивым! — Слова вылетели сами собой, и Кэсси была готова прикусить язык за то, что произнесла их.
Видимо, волнение дало о себе знать. К горлу подступил горько-соленый ком, и, будучи не в силах сдержаться, она горько заплакала.
Сжав ладонями пылающие щеки, Кэсси бросилась куда глаза глядят. Ноги подкашивались, кружилась голова, внутри все дрожало. А еще совсем недавно казалось, будто она даже забыла о том, что можно испытывать и другие чувства, кроме счастья и блаженства.
Остановилась она только на пороге комнаты, которая оказалась спальней. Кто-то уже разобрал постель. С одной стороны была разложена ее розовая шелковая ночная рубашка, с другой — темно-синяя мужская пижама. Отыскав ванную, Кэсси кое-как расчесала волосы и смыла макияж. Затем она забралась в постель, натянула на себя одеяло… и провалилась в глубокий сон.
Когда Кэсси проснулась, солнце уже пробивалось сквозь опущенные шторы, заливая спальню розоватым светом. У изголовья кровати стоял Федерико. Он наклонился и осторожно коснулся пальцами ее подбородка.
— Привет, — мягко сказал он. — Забудем о вчерашнем.
— Ты должен был разбудить меня раньше… Федерико присел на кровать и ласково провел ладонью по ее волосам.
— Вчера ты была такой взвинченной, такой измученной… Я просто не посмел.
На Федерико были только джинсы, и выглядел он необычайно сексуально.
— Но как же… — Кэсси обвила руками его шею и жадно прильнула к губам мужа. Однако он слегка отстранил ее.
— Тебя ждет завтрак, дорогая. Ну а меня ты получишь на десерт, если захочешь.
— Завтрак? — пробормотала Кэсси. — У тебя невидимые слуги?
Федерико рассмеялся.
— Я сам приготовил его для тебя. А что касается слуг, то они очень деликатные люди и являются только по моему зову.
Действительно на столике стоял поднос с чашкой крепкого чая, вазой с фруктами и аппетитно поджаренными тостами.
Когда Кэсси покончила с едой, Федерико взял большой спелый персик и, аккуратно нарезав его, поднес дольку к ее рту. Она захватила ее губами, слизнула сладкий сок с пальцев мужа и исподлобья взглянула на него. Он улыбнулся и порывисто обнял жену. Она тут же почувствовала, как внизу живота жарко запульсировала кровь. Это ощущение постепенно заполняло ее всю, превращаясь в томительное желание.
— Я так хочу тебя, — пробормотал Федерико, зарывшись в ее шелковистые волосы.
— Я тоже хочу тебя, — прошептала Кэсси в ответ.
Одежда была вмиг сброшена, и Федерико оказался рядом с женой и стал покрывать поцелуями ее лицо. В порыве страсти она изогнулась ему навстречу. Это призывное движение подстегнуло Федерико. С приглушенным стоном он сорвал с нее ночную рубашку.
— Ты не представляешь, дорогая, как меня возбуждает то, что ты носишь моего ребенка.
— Правда? — Глаза Кэсси засветились от счастья. — Но я хочу сказать, что вчера…
— Помолчи, — прервал он ее. — Представь, что мы только что приехали.
В следующую секунду Федерико прижал ее к себе. Его руки нежно скользили по ее шее, спине, груди. Кэсси раздвинула бедра и прильнула к нему теснее. Как в забытьи, она принимала его ласки, погружаясь в удовольствие, двигаясь в такт его движениям…
— Вот так, милая, — прошептал Федерико, когда они воспарили к вершинам блаженства. — Это дано не многим. Никто, кроме меня, не сможет понять, насколько ты совершенна.
— Неужели? — тихо ответила она, счастливая и немного смущенная.
— Мы очень подходим друг другу. Я чувствую это. Ни с одной женщиной я не испытывал такой восхитительной близости.
— Даже со своей невестой? — осторожно спросила Кэсси.
Он пристально посмотрел ей в глаза.
— Даже с ней.
И Кэсси поняла, что больше он не скажет ничего.
Прошло две недели. Кэсси стояла перед зеркалом и с восторгом рассматривала бриллиантовые серьги и изумрудное колье, подаренные мужем. Она была счастлива. Мирно текли неторопливые, размеренные дни. Солнце, море, пляж. Долгие вечера вдвоем. Несколько раз они ездили в соседние деревни, обедали в местных тавернах, посещали деревенские праздники с накрытыми на улице столами и с танцами под открытым небом.
Их по-прежнему сильно влекло друг к другу. Такое единение с другим человеком казалось Кэсси невероятным. Но она чувствовала, что так и должно быть между любящими супругами, что это правильно. С Федерико все, что бы они ни делали, было правильно. Тем не менее Кэсси было непривычно, что рядом есть кто-то, понимающий то, что происходит с ней, читающий ее мысли, предугадывающий желания и живущий для нее. Такого не было никогда. Федерико заполнял все ее мысли и дарил счастье. Расстаться с ним… Она и подумать не могла об этом.
Кэсси забыла, что значит быть одной. Они предавались любви иногда с пылкой страстью, иногда с томительной нежностью. Федерико, неутомимый и умелый любовник, увлекал ее к таким высотам, о которых она не имела прежде представления. Кэсси не испытывала ни малейших угрызений совести из-за того, что полностью отдается физическому влечению. Утром, вечером, посреди дня достаточно было особого, только им двоим понятного взгляда или прикосновения, чтобы вызвать неутолимое желание.
Однако порой Кэсси приходило в голову, что именно сила их взаимного влечения придает смысл всему остальному. Но долго ли живет страсть? Ответа на этот вопрос она не знала, а говорить об этом с Федерико не решалась. Разве можно доверять словам мужчины о будущем? Пока же Кэсси не сомневалась лишь в чувствах, которые испытывали они оба. Пока…
Сначала ее беременность протекала довольно легко. О ней напоминали только налившиеся груди и чуть располневшая талия. Утренняя тошнота накатывала лишь временами. Однако ближе к отъезду Кэсси стала ощущать странную усталость и легкую ноющую боль в пояснице.
Доброта, терпение и забота мужа не имели себе равных, и Кэсси чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Она была приятно удивлена, когда Федерико сообщил ей, что хочет сократить свои заграничные поездки, чтобы больше времени проводить с ней.
— У тебя могут возникнуть сложности, — осторожно заметила Кэсси.
— Я так решил, — последовал ответ. — Мой отец никогда не уделял мне много внимания, и я не хочу, чтобы моего сына или дочь ждала подобная участь.
