– А какой у тебя в этом интерес? – Она отпила глоток вина.
– Мой интерес – это ты. Я смогу, время от времени тебя видеть.
Прищурившись, она изучала выражение его лица.
– Что еще?
– Буду получать с тебя ренту.
– Значит, коммерческая сделка, – констатировала она, постукивая пальцами по бокалу.
– Если ты так хочешь, – сказал он, отчаянно надеясь, моля, чтобы она всерьез приняла то, что он обдумывал последние двенадцать часов.
– А ты чего хочешь? – спросила она.
– Чего я хочу? – Показалось ли ему, или и вправду ее тон смягчился, а глаза заблестели ярче? – Вчера я сказал тебе, что хочу на тебе жениться. Это правда. Но ты, я знаю, не хочешь. Ты предпочитаешь роман летом и брачные узы круглый год. Ты говорила, что зимой тут можно сойти с ума, так что…
– Заткнись, – перебила она, и слезы побежали у нее по щекам. – Мне надоело слушать твои предложения. Ты ничего обо мне не знаешь. – Она вскочила и выбежала из ресторана.
В окно он видел, как она перебежала через стоянку к мотелю и хлопнула дверью. Убежала, но недалеко. Он не спеша, допил стакан, оплатил счет, пошел и вынул из машины сумку, потом открыл свою комнату.
Приложив ухо к стене, он услышал, что она плачет, но заставил себя оставаться на месте. На этот раз она сама должна прийти к нему. А что, если не придет? Должна. Он позвонил портье и пожаловался, что соседка производит слишком много шума. Через две минуты раздался стук в дверь. Зеб облегченно вздохнул.
Хлоя стояла на пороге, уперев руки в бока. На ней были шорты и водолазка. Волосы спутаны, по щекам полосами размазана тушь, вокруг глаз черные круги. Она свирепо смотрела на него, вздернув подбородок; никогда еще она не казалась ему такой прекрасной.
– Как ты смеешь звонить и жаловаться на меня? Как ты смеешь снимать комнату рядом с моей?
– А что? Хорошее место. Но я не могу спать в таком шуме. Заходи, дам тебе ночной колпак.
Она оглядела комнату и понюхала воздух.
– Пахнет кофе. – После целого дня, проведенного в дороге, запах казался божественным.
– Эспрессо. Я привез твою кофеварку, ты ее забыла.
– Однако ты самонадеян. А если бы меня не нашел? – спросила она, опасливо заходя в комнату. – Сколько бы ты еще ехал?
– Всю жизнь, – улыбнулся он.
Она так пристально всматривалась в его угловатое лицо с незнакомыми признаками усталости и тревоги, как будто в первый раз видела. Всего час назад она думала, что никогда больше его не увидит. Всего час назад она была уверена, что выплакала все слезы по дороге из Колорадо. И вот он возник из небытия, и слезы опять полились ручьем – от облегчения, неуверенности и вспыхнувшего – еще слабенького – лучика надежды.
– Садись. Налью кофе.
Она осторожно присела на краешек огромной кровати и стала смотреть, как он наливает густой, темный кофе в бумажные стаканчики.
– Я думала над твоим предложением, – сказала она. – Оно очень щедрое, особенно если учесть все его… ну, в целом.
Он пожал плечами, как будто это не имело значения, но она знала, что имеет.
– Кроме всего прочего, меня смущает то, что нарушается семейная традиция. Я не исполню мечту дедушки о развитии Ключей.
– А ты уверена, что он об этом мечтал? – Зеб подал ей кофе и осторожно опустился рядом с ней на кровать. – У Горацио все легко приходило, легко уходило. Я думаю, «Ключи Парадиз» он выиграл в покер. Он не придавал большого значения этому клочку земли. Как-то сказал, что для него это место, где можно повесить шляпу. Он ко всему относился легко.
– Мистер Крейн говорил то же самое.
– Ты встречалась с Арчи… о Господи, Хлоя, ты же не думаешь…
– А что еще я должна была думать? Ты сделал все, чтобы я не могла с ним поговорить. Даже отвез на пикник и занялся со мной любовью. – Она сказала это с возмущением, но ей все труднее было злиться. Аромат кофе, жар его такого близкого тела, память о сказочном полдне постепенно растопляли в душе ненависть.
– Наши любовные отношения никак не связаны с охотой за твоей землей. Я не собирался в тебя влюбляться. Я ни в кого не собирался влюбляться. От этого сплошные неприятности. И вот он я – за тысячу миль от дома, выставляю себя полным идиотом, а ты… – Он взъерошил волосы. – Чему ты улыбаешься?
Она положила руку ему на плечо и улыбнулась сквозь слезы.
– Не могу удержаться. Я тоже не хотела в тебя влюбляться. Не хотела летнего романа, вообще никаких романов. Говоришь, сплошные неприятности? Я не знаю, как быть. – Она прикусила губу и вопросительно посмотрела на него.
Но он не собирался облегчать ей задачу.
Зеб заложил ей за ухо прядь волос.
– Наверное, надо все обдумать, – предложил он. – Переспать с проблемой, как говорится.
– Хорошо, – согласилась она и поставила свой кофе на тумбочку. – Только если сделаем это вместе.
Он кивнул и расплылся в улыбке. Выключил свет и очень медленно, с бесконечной нежностью снял с нее рубашку и лифчик и уткнулся головой в ложбинку меж грудей.
Последние крохи сопротивления растаяли в тепле его объятия. Но этого ей было мало. Встав коленями на матрас, она расстегнула ему рубашку, джинсы и бросила их кучей на пол. Он может позволить себе не спешить, а она не может. Он хочет все обдумать, а она нет. Она и так уже два дня борется с желанием забыть обо всем и вверить себя чувствам.
Он не разочаровал ее: отдался ей всем сердцем, душой и телом. И последние ее сомнения исчезли в момент кульминации.
Оставался лишь один вопрос, который ее беспокоил. В свете фар проезжающих мимо грузовиков она провела пальцами по его крутому подбородку, наслаждаясь и любуясь им. Любуясь даже тем, как волосы торчат во все стороны и полуопущены тяжелые веки.
– Как мы сумеем переспать с проблемой, если вместе не можем заснуть? – лукаво спросила она.
– Можно остаться еще на одну ночь, – предложил он. – Но это вряд ли поможет. Ты ли виновата, кровать, ванна… или сад, но что-то есть такое, что не дает мне уснуть рядом с тобой.
– Выспишься, когда приедешь домой.
Он откатился в сторону и подпер голову рукой.
– Домой я поеду только с тобой.
– Это значит – поедешь в Сан-Франциско?
– Хоть на край земли.
Она улыбнулась, встала с кровати и начала одеваться.
– Тогда поехали.
– На край земли? – спросил он и сел на кровати, наблюдая, как она просовывает в шорты свои длинные стройные ноги.
– На ранчо. Домой, в Зет-Бар.
ЭПИЛОГ
В ту зиму на ранчо снегу насыпало под самую крышу. Забор весь оказался под снегом. Домашний скот загнали в амбар. Новый бык занимал отдельное стойло, соответствующее его положению. Сэм Боуи уехал в Денвер учиться животноводству. Двое других Боуи, молодожены, вечерами сидели у камина, пили кофе-каппуччино, приготовленный в новой большущей кофеварке – подарок Зеба на Рождество, вспоминали прошлое, строили планы на будущее. Хлоя протянула Зебу образец брошюры.
