– Да я уже все забыл, – признался он. – Отец учил меня этому, когда я был маленький. Он любил природу. Каждое существо, живущее на земле, говорил он, оставляет на ней свой след. Читать следы так же интересно, как читать книгу.
Эбби улыбнулась:
– Я знаю. Я иногда помогаю лесничим находить заблудившихся в лесу туристов.
Кайл молча смотрел на женщину, сидящую перед ним. Ласковая как котенок, твердая как гвоздь – на редкость привлекательное сочетание. Даже в этих потертых джинсах и пыльных ботинках она была прекрасна. Ее естественная, без тени косметики красота очаровывала его. Желание согревало тело.
Он намеревался заключить ее в свои объятия, прошептать ей на ухо, как она его возбуждает, поцеловать каждый открытый дюйм ее тела, а затем ласкать шелковистую кожу под одеждой… Неожиданно приближающийся шум мотора отвлек его.
Джип подъехал к дому и затормозил. Брюс Зиглер прокричал в окно водителя:
– Как хорошо, что я застал тебя, Эбби! Я пытался дозвониться, но твой брат не знал, где ты. Послушай, Билл Столфас должен был провести экскурсию по исчезающим видам растений этим утром для государственных чиновников, но заболел. Сумеешь его заменить? Это действительно важно. Может, нам окажут материальную помощь.
– Я… – Эбби виновато посмотрела на Кайла. Не многие в районе знали местную флору, как она. И возможность государственной помощи Индейскому центру нельзя упускать. – Я это сделаю.
– Прекрасно! Знал, что мы можем на тебя рассчитывать. Увидимся около десяти. – Брюс тронул машину с места, подняв облако пыли.
Кайл постарался скрыть свое разочарование. Он посмотрел на отъезжающую машину, потом на Эбби.
– Извини, – сказала она, пытаясь погладить его по лицу. – Но ты знаешь, что Центру страшно нужны деньги. Это займет всего лишь несколько часов. А весь уик-энд мы проведем вместе. Вот эта роскошная ягода, может быть, подсластит горечь разочарования. – Она сунула ему в рот огромную земляничину совершенной формы.
Несмотря ни на что, он улыбнулся, проглотив предлагаемую ягоду. Кайл задержал в руке ладонь Эбби и поцеловал ее. По его жилам потекло тепло. Он стал целовать ей руку до плеча.
– Кайл, – прошептала она, – когда ты так делаешь, я и думать ни о чем не могу.
– Отлично. Может, тогда ты поймешь, как действуешь на меня, – сказал он хрипло.
Она оттолкнула его мягко, но решительно:
– Подожди минуту. Почему бы тебе не поехать со мной? У меня возникла идея, которая может тебя заинтересовать.
Рецепты корма птиц? Отмеряя ингредиенты «Счастливой фруктовой чашечки», Кайл задумался, не сошел ли он действительно с ума. Разве он уже не пришел к выводу, что Центр по охране индейской природы следует сломать? Это же совершенная развалина.
Кайл поправил на голове бейсбольную шапочку цвета морской волны.
И вот он здесь, в Индейским центре, смешивает кукурузу, фрукты, какие-то семечки – и получает от этого удовольствие. Если это важно для Эбби, то, значит, важно и для него. «Кормление птиц – это дар», весело пояснила она ему. Его усилия могут привлечь к Индейскому центру мигрирующих птиц, и люди, дети и взрослые, получат возможность их изучать.
О Господи! Его что, действительно это стало заботить? Кайл пожал плечами. Пока Эбби не направила его на службу к своим пернатым друзьям, его познания в птицах были более чем ограниченны, и он знал про них лишь одну полезную вещь: городские голуби любят, чтобы крендельки были несолеными.
Он покачал головой. Что с ним происходит! Он и представить себе не мог, что может так влюбиться, что будет делать все, что скажет эта хорошенькая учительница биологии. Он никогда не был так близок к природе. Только в детстве, когда проводил время с отцом.
Отец сейчас гордился бы им. Мысль эта была приятна и вызывала к жизни далекие воспоминания. Кайл почувствовал, что улыбается. Эд Таннер страстно любил природу, любил ловить рыбу, плавать, гулять или просто сидеть у костра, разговаривая с Кайлом как мужчина с мужчиной. Во всяком случае, Кайлу так хотелось думать. Он и его отец отлично проводили время друг с другом, когда матери не было рядом. Ее ледяное пренебрежение все портило.
Элизу Таннер природа не интересовала. Кайл не мог не сравнивать жизнь матери с образом жизни Эбби. Элиза всегда пребывала в ожидании какого-то светского мероприятия и тратила какие-то деньги на благотворительность, что было престижно, но вряд ли приносило пользу. Наблюдая за тем, как она вовлекает своих денежных друзей в занятия всякой ерундой, Кайл всегда думал о бессмысленности такого существования.
У Эбби была в жизни цель. Ее страстная увлеченность всем живым и забота об окружающей природе очень трогали его. Он почти завидовал ей.
Кайл считал, что добился в жизни успеха, во всяком случае по общепринятым нормам. Но только не по меркам Эбби. В конце концов, разве он не живет в Нью-Йорке, не ездит по всему белу свету, выполняя эксклюзивные заказы, не встречается с роскошными женщинами, в которых у него никогда не было недостатка?
«Ну и что?» – шептал ему внутренний голос.
Этот голос звучал в его душе все чаще, задавая ему тысячи вопросов о смысле жизни. Общение с Эбби Мартин этим летом заставило его звучать еще громче, еще настойчивее. Одна женщина. Да что значит одна женщина, если их в мире так много?
Кайлу нужно было что-то предпринять, и как можно скорее. Покинуть это место, забыть о Центре индейской природы, об этой сексапильной Эбби Мартин, пока еще не поздно. Необременительная холостяцкая жизнь в Нью-Йорке – разве не это ему нужно, не к этому он стремился?
Вернувшись после своей экскурсии, Эбби подошла к нему с улыбкой на губах. В руке у нее был молоток.
– Нет, – прорычал он, отряхивая руки. – Нет – кому бы это ни предназначалось. Я прыгаю в машину, еду домой, смотрю по телевизору футбол, в руке у меня бокал холодного пива. Если ты хочешь поехать со мной, прекрасно. Если нет, то ты…
Не обращая внимания на его угрозы, Эбби улыбнулась и протянула Кайлу запотевший бокал лимонада.
– Спасибо. Сколько корма для птиц ты приготовил! Нам теперь хватит на месяц.
Он прокашлялся.
– Что, действительно…
– Птицы будут воспевать тебя. Я знаю, что ты хочешь смотреть матч… У меня и в мыслях нет останавливать тебя. Я поставлю эти кормушки сама. И приду домой, когда закончу.
– Сколько кормушек? – спросил Кайл. Он хотел сказать это небрежно и посмотреть на нее угрожающе. Напрасные попытки! Один взгляд на ее лицо – и он тут же превратился в желе.
– Думаю, что четыре. Певчие птички с синей окраской. Их домики должны стоять подальше друг от друга. Но ты не должен об этом думать. Видит Бог, ты и так много сделал. Я и не собиралась…
– Эбби, мы оба знаем, что приколотить кормушку не так-то просто. Четыре так четыре. – Он напряг мускулы на руках. – Видишь? Используй меня, пока можешь.
