Она медленно повернулась, вошла в палату, села и взяла отца за руку.
В таком положении час спустя и нашел ее Ралф. Он привез бутерброды и оставался рядом с Вероникой до полуночи.
В полночь Матью тихо отошел в мир иной.
Ралф вывел ее из палаты, обнял и тихонько погладил по голове.
Вероника не плакала, была в состоянии полной прострации. Через несколько минут она подняла голову и отступила от Ралфа на шаг.
— Со мной все в порядке.
С ней, конечно, далеко не все было в порядке. Лицо бледное, осунувшееся, а взгляд такой опустошенный, что Ралфу стало не по себе.
Покончив с формальностями, он посадил Веронику в машину и отвез домой. Там, наполнив ванну, он принес бутылку охлажденного вина и два бокала, после чего бережно раздел ее, разделся сам, взял ее на руки и вошел в воду. В воде он усадил ее спиной к себе.
— Вероника, дорогая моя, не хотите поговорить? — тихо спросил Ралф, касаясь губами ее волос.
Она отрицательно покачала головой, но в душе была благодарна ему за проявленную заботу.
Позже, осушенная большим полотенцем и уложенная в постель, она не протестовала, когда он обнял ее.
Следующие несколько недель были проникнуты каким-то не совсем естественным спокойствием. Вероника с головой ушла в работу. К ужину готовила сложные и изысканные кушанья, приготовление которых требовало много времени и усердия, но сама почти не ела. Ралф замечал бледность ее лица, потерю веса, и в один прекрасный день решил, что надо что-то предпринять. Он сделал несколько телефонных звонков и был дома еще до того, как она пришла из школы.
Вероника взглянула на него с тревожным удивлением.
— Вы что-то рано сегодня.
Она казалась такой хрупкой, слабой, совсем прозрачной, и он, засунув руки в карманы брюк, подавил желание тотчас заключить ее в свои объятия.
— На выходные мы летим на Тасманию[12].
Глаза ее расширились.
— Вы шутите?
— Вовсе не шучу. Через час мы должны выехать в аэропорт.
— Но не можем же мы вот так, за секунду собраться и сразу же полететь.
— Нет, — протяжно проговорил он, — очень даже можем.
Он уже поднимался по лестнице и не намерен был задерживаться. Ей ничего не оставалось, как последовать за ним, и раздражение возрастало в ней с каждой новой ступенькой, которую она преодолевала.
Но с ее раздражением он умел справляться. А вот что делать с этим бесчувственным состоянием, в котором она пребывала со дня смерти Матью?
Ралф нервничал. Не будучи уверен, что его затея удастся, он все же решил вести себя с Вероникой как обычно, то есть повелительно и напористо.
Они вошли в спальню, где стояло два портпледа, один уже упакованный, другой — пустой.
— Я никуда не хочу ехать.
— Промедление только усилит спешку.
Вероника сердито взглянула на него и сказала:
— Мне кажется, что я вас совсем не люблю.
Ралф прошел к ее гардеробу, открыл его и начал перебирать его содержимое.
— А мне кажется, что вы уже объяснялись мне в нелюбви. Но учтите, pequena, я толстокожий. Так что можете ненавидеть меня сколько угодно.
Не веря своим глазам, она смотрела, как он охапками выбрасывает из гардероба на постель ее одежду, затем туда же последовало и нижнее белье.
— Послушайте, что вы себе позволяете?
— Через десять минут мы покидаем дом.
Она бросилась к гардеробу, оттолкнула Ралфа.
— Черт вас возьми! Я сама все сделаю!
Несколько минут она занималась помещением одежды, вытащенной им, снова в шкаф. Причем аккуратно развесила все по вешалкам и разложила по полкам. Закончив с этим, она выбрала то, что решила взять с собой.
— Скажите, по крайней мере, что это за поездка, деловая или только для отдыха.
— Только для отдыха, — ответил Ралф.
Быстрыми ловкими движениями он сложил отобранные вещи в портплед.
— Вы самый взбалмошный и настырный человек из всех, кого я когда-либо имела несчастье встречать.
— Несчастье, Вероника?
Его голос был до такой степени милым и вкрадчивым, что ее гнев сразу пошел на убыль.
— Ну, не совсем так, — тихо созналась она.
— Grasias, — сказал он, усмехнувшись и отвесив ей легкий поклон, после чего стоял и ждал, когда она соберет туалетные принадлежности и косметичку.
Они прибыли в аэропорт минута в минуту и на борт самолета поднялись последними. А через час с небольшим уже приземлились в Хобарте.
Ралф быстро отыскал заранее нанятый им автомобиль. Когда они, проехав тридцать километров к северу, прибыли в прибрежный туристический центр, было уже темно.
Высоко вознесенные жилые здания и отели появились как иллюминированные стражи, бредущие дозором вдоль плавно закругляющейся береговой линии. Ралф подъехал к отелю «Адмирал», невысокому, но совершенному в архитектурном смысле сооружению, расположенному прямо над океаном.
У них был превосходный номер с видом на величественную морскую панораму, окаймленную с одной стороны побережьем. Что касается сервиса, то их уже поджидало шампанское в серебряном ведерке со льдом, цветы, свежие фрукты и шоколад.
— Декадентство какое-то, — соизволив наконец улыбнуться, произнесла Вероника, глядя на огромную лагуну с островками-барами, к которым вели узкие изящные мостки.
Ралф с облегчением отметил, что щеки ее немного порозовели, а на губах заиграла легкая улыбка. Это было достойной наградой за изменение рабочего графика и хлопоты по организации этого удивительного уик-энда.
— Может, мы куда-нибудь сходим, прогуляемся? — спросила она. — Шампанское может и подождать.
— Как пожелаете, дорогая.
Она повернулась к нему.
— Ох, да вы, я вижу, решили во всем мне потакать?
— Просто хочу доставить вам удовольствие, — ответил он.
Направляясь к дверям, Ралф довольно усмехнулся.
Они вышли на берег лагуны, и прохладный вечерний воздух приятно овеял их лица. Вероника не возражала против того, что он держал ее за руку. Их пальцы сплелись.
Приблизившись к самой кромке океана, они побрели под тихий шелест прибоя вдоль песчаной полосы, и брели до тех пор, пока не почувствовали приятную усталость. Возвращение тоже было неспешным. Подойдя к отелю, они прошли по пешеходному мостику к комплексу «Аква Вита».
Здесь были рестораны, кафе, киоски, торгующие сувенирами, модные магазины, среди которых особо выделялся стильный «Пале Версаль», куда относительно невысокие цены привлекали покупателей не меньше, чем то совершенство, с которым заведение было задумано и построено.
