Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Второй раз за прошедшие сутки вставал передо мной этот вопрос, и я опять не знала, как на него ответить. Тем более что джип мой начал потихоньку чихать и терять скорость. Меня явно догоняли. Это видно было хотя бы по тому, что выстрелы стали прицельнее, точнее. В переднем стекле моего джипа появились две круглые дыры с разбегом извилистых трещинок от каждой.
— Черт! Подстрелят же, как куропатку! — пробормотала я, с надеждой вглядываясь в дорогу впереди.
Когда меня уже почти догнали и пули уже полностью выбили лобовое стекло, я с радостью заметила, что дорога резко сворачивает в горы… Я, кстати, недоумевала: если им так хочется меня убить, почему они не стреляют по колесам? Достаточно пары точных выстрелов — и меня вынесло бы на скорости на каменистую обочину, что неизбежно закончилось бы немыслимым кульбитом джипа вместе со мной. Я разбилась бы в лепешку, и машина — тоже.
«Господи! — даже простонала я от столь простой догадки. — Им же машину жалко! Они разозлились только из-за того, что я угнала их машину. А в этом городишке, как мне показалось, машин вообще немного…»
Это было уже кое-что в борьбе против вооруженных, но обиженных на меня полицейских.
«Ах, вам очень жалко свой драндулет? — подумала я. — Сейчас вы получите возможность полюбоваться его последним полетом…»
Мой расчет был очень прост — я хотела использовать инерцию психологического чувства. Какое чувство движет сейчас всеми этими людьми, которые гонятся за мной? Скорее всего — стремление вернуть принадлежащую им машину. Что они будут делать, увидев, как эта машина летит в пропасть? Переживать будут! По инерции будут думать о машине, а уже потом, когда пройдет первая реакция, вспомнят и обо мне. Значит, у меня есть по крайней мере несколько минут, чтобы уйти от дороги как можно дальше. Уверена, что в горах они преследовать меня не станут. Иранцы, как я успела заметить, ленивы и склонны больше к сибаритству, чем к фанатической агрессии.
Дорога забралась уже довольно высоко над уровнем моря, и ущелье с левой стороны от дороги становилось все глубже. Преследователи уже висели у меня на самом хвосте. Выбрав издалека крутой с виду поворот, я слегка перед ним притормозила и, вывалившись из машины вправо, предоставила ей полную свободу действий.
Укрывшись за большим камнем и прижавшись к каменистой дороге, я услышала, как одна за другой мимо меня промчались две машины. Не дожидаясь продолжения, я тут же вскочила и побежала обратно, за тот поворот, из-за которого мы все только что выскочили. Метров через пять скалы скрыли меня от глаз полицейских, которые, впрочем, и не смотрели назад, все поглощенные одной-единственной картинкой — как джип переваливается через край дороги, летит в неглубокую пропасть и подпрыгивает несколько раз на камнях, подскакивая кверху, словно игрушечный. Затем раздается взрыв…
Я и в самом деле услышала взрыв где-то сзади и внизу. Значит, все так и произошло, как я себе представляла. Я лихорадочно искала какую-нибудь расщелину, по которой можно было бы забраться наверх, подальше от дороги. Если я не сумею этого сделать, полицейские на обратном пути обязательно меня заметят и уж отыграются на мне вволю!
Мне удалось протиснуться в какую-то узкую и тесную щель, в которой я еле-еле поместилась. Единственным ее достоинством было то, что меня практически не видно было со стороны дороги. Ну что ж, именно это я и искала.
Я подождала, пока джипы с расстроенными полицейскими вернутся обратно, и вздохнула облегченно. Все-таки я молодец! Я сумела выбраться из-под ареста в доме иранского контрразведчика, сумела убежать из города без оружия, в немыслимой одежде, угнала машину и обманула своих преследователей. Теперь они доложат, что я разбилась в пропасти вместе с машиной, и на границе меня специально ловить никто не станет. Это, правда, не говорит, что перейти границу окажется очень легко. Впереди у меня еще немало и километров, и препятствий.
Вот, кстати, препятствие первое. Нужно найти ответ на вопрос — куда идти? В какую сторону? Дорога ведет на запад. Мне нужно — на север. Если идти на запад и искать какую-нибудь тропу, ведущую на север, можно настолько углубиться опять на иранскую территорию, что потом снова начнутся проблемы. Из-за чего? Да стоит только кому-нибудь увидеть меня в этой одежде, которая у иранцев считается нижней, вот тебе и проблема!
Нет! Самое лучшее — идти на север сразу же, по горам, которые, слава богу, здесь не особенно высоки. Я осмотрела внимательно, что там, в верху расщелины, в которую я забилась, и, к своей радости, обнаружила, что по ней можно, хоть и с некоторыми усилиями, взобраться наверх.
Я начала карабкаться по скале. Пока расщелина была узкой, я продвигалась довольно быстро, но вот стенки ее разошлись, и пришлось ползти по одной из стенок. Я никогда не занималась скалолазанием и просто не представляла себе, насколько это трудное и опасное занятие. Особенно так вот — без страховки, в одиночку, рискуя каждую минуту сорваться вниз и не дождаться никаких спасателей. Никто и никогда не узнает, где закончились дни экстремального психолога второй категории капитана МЧС Ольги Николаевой.
Напоминание самой себе о том, что я имею отношение к МЧС, заставило меня двинуться вперед с прежней энергией. Я выкарабкалась из расщелины на небольшую площадку и огляделась.
Передо мной расстилалась с виду ровная местность, что-то вроде плато, но вся она была изрезана небольшими трещинами, которые издалека казались еле заметными черточками… Надежда на то, что мне удастся быстро идти по этому плато, шевельнулась в моей груди, но тут же и погасла, едва я подошла к первой трещине.
Она была всего метра три шириной, но вниз уходила метров на десять. Спускаться вниз, а потом подниматься наверх было полным идиотизмом. Обходить эту трещину — еще большей глупостью, поскольку следом за первой виднелась вторая трещина, затем третья, еще и еще одна. Если я каждую буду обходить, мне придется пройти километров пятьдесят, а вперед я продвинусь всего метров на пятьсот.
Оставалось только прыгать. Я разбежалась, подбежала к краю трещины и…
И остановилась. Случайный взгляд вниз — и все мои усилия пропали даром — я испугалась.
Я посидела на краю трещины, поболтала ногами в пустоте, привыкая к ее виду, потом легла на ее край и долго смотрела вниз на дно трещины. Я уже хотела встать и попробовать еще раз ее перепрыгнуть, как вдруг заметила на дне что-то белое. Теперь мне просто необходимо было рассмотреть — что это. Не знаю зачем, может быть, лишь потому, что это оттягивало момент, когда мне вновь надо было разбегаться и заставлять себя прыгать? Но я припала снова к краю трещины и начала очень внимательно приглядываться.
Минут через пять я уже не сомневалась, что там, на дне этой трещины, лежит скелет. Ничего точнее я рассмотреть не могла, но этого было более чем достаточно. Я живо представила, как, охваченная страхом перед этой трещиной, я не могу ее перепрыгнуть и сваливаюсь в нее, прямо на этот белеющий среди камней скелет.
Что-то непонятное мне подняло меня на ноги и заставило отбежать от трещины. Не страх, нет. Это была какая-то энергия, которая возникла во мне неизвестно откуда. Она подхватила меня и понесла прямо к трещине.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
