Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Какими войсками располагал Петр?
Пятнадцать тысяч пехотинцев, вооруженных однозарядными винтовками под унитарный патрон. Двадцать картечниц под тот же патрон. И минометы калибра шестьдесят, восемьдесят и сто миллиметров – «шестерка», «восьмерка» и «десятка». Правда, последних имелось всего восемь штук.
Ну вот, собственно, и все.
Конечно, ему противостояли куда хуже снабженные части, почти поголовно вооруженные обычными ружьями, заряжаемыми с дула. Да какое-то количество полевой артиллерии. Тоже гладкоствольной. Но вражеской пехоты было много. Очень много. И сюрприз, неприятный, заключался в том, что противник применил рассыпной, глубоко эшелонированный строй. Благо, что поле позволяло растянуться в несколько километров как по ширине, так и по глубине. Из-за чего не только стрелковый огонь, но и артиллерийский обстрел оказались менее эффективными, нежели хотелось. А то, что они не мерно маршировали, а бежали, причем весьма энергично, да еще пригибаясь, только усугубляло ситуацию. Своего рода глубоко эшелонированная пехотная лава в сто тысяч человек.
Как несложно догадаться, эта волна смогла с ходу прорваться к позициям русской пехоты. Даже несмотря на внушительные потери, хоть и не достигнувшие порога психологической устойчивости. И тут бы нашему войску и конец… если бы не ручные гранаты, которых каждый рядовой нес по две штуки. Плюс в ящиках по редутам-люнетам имелись изрядные запасы.
Скученность противника возле стен полевых укреплений сильно поспособствовала действию этих «бомбочек», наносящих жуткий урон. Редкая граната отмечалась меньше чем на трех-четырех человеках. Большинство же цепляло с добрый десяток. Убитые ли, раненые – неважно. Главное – дальше драться они уже не могли в основной своей массе.
И тут выплыло второе неудачное для русских обстоятельство.
Потери, достигнувшие предела психической устойчивости, оказались невосприимчивы врагом, разорванным укреплениями на целую россыпь эпизодов. Редкий солдат понимал масштаб происходящего, а потому вполне себе держался.
То здесь, то там вспыхивали быстротечные рукопашные схватки. Без устали трещали выстрелы. Ухали гранаты и мины. А позиции русских напоминали взбесившийся муравейник.
Но ничто не может идти вечно.
Вот и противник то тут, то там старался выйти из-под обстрела. А еще через несколько минут началось массовое бегство – сработала цепная реакция. Только это Петра и спасло, потому что отступающие, деморализованные солдаты коалиции, пройдя через вторую волну пехоты, фактически сорвали новую атаку, от которой могли и не отбиться.
– Государь, – козырнул подбежавший Меншиков. – Устояли!
– Сам вижу, – хмуро буркнул царь. – Доложить о потерях и остатке боеприпасов.
– Есть! – крикнул герцог и молодцевато ускакал на «одиннадцатом маршруте»[23]. Коня под ним убили, как и прочих лошадей на позициях. Разве что обозное хозяйство, отведенное в тыл, выжило.
Царя трясло, хотя он и не показывал вида. Сильно. Очень сильно. А по спине бегали холодные мурашки. Никогда еще в своей жизни, по крайней мере последних двух лет, он не был так близко к разгрому и поражению. Ведь чуть-чуть не хватило напора войскам коалиции… Едва не задавили числом. Интересно, сделал ли вывод из этого обстоятельства командующий войсками коалиции? Если не дурак, то должен был сделать. А судя по тому, что он применил такую тактику – умный парень, прекрасно понимающий боевые возможности русских войск.
Нужно было что-то делать. Сегодня скорее всего новой атаки не будет. Но завтра, с утра, учтя все ошибки сегодняшнего дня, его визави сомнет позиции русских войск. Так что, пока Меншиков и прочие офицеры суетились, Петр внимательно изучал карту местности.
– Государь! – вырвал царя из раздумий голос подбежавшего Меншикова.
– Нам нужно уходить. Много раненых?
– Уходить? – как-то обескураженно переспросил герцог.
– Мы сейчас едва устояли. Только слепой случай нам помог. Не стоит испытывать судьбу вновь. Нужно искать место с менее широким полем для боя, чтобы противник был вынужден идти менее разреженным строем. Иначе сомнут.
– Ты думаешь? Ну…
– Что с потерями? – перебил его государь.
– Триста двенадцать человек убито, семьсот восемь – ранено. Причем сто десять серьезно, вряд ли до утра доживут.
– Остальные раненые ходячие?
– Большей частью. Ранения приходились в плечи и голову. Сто семьдесят после перевязки должны встать в строй.
– Хорошо. А что с боеприпасами?
– Тут все не так радужно, – помрачнел Меншиков. – Ручных гранат осталось по одной на три человека. Мин для минометов тоже немного. По пятнадцать-двадцать штук осталось. А вот патронов изрядно.
– Теперь ты понимаешь, почему нам нужно срочно уходить?
– Да как же это сделать? Снимись мы с позиций – эти тотчас в атаку пойдут.
– Повторим польский опыт, – усмехнулся Петр. – Распорядись, чтобы люди отдыхали. Нам предстоит ночной марш. Ну и предупреди обозных.
– А если эти вновь пойдут сегодня? – нахмурившись, поинтересовался герцог.
– Значит, нам с тобой придется бежать. Ты ведь не хочешь оказаться в плену у наших заклятых друзей?
– Как-нибудь в другой раз… – фыркнул герцог, прекрасно представляя, что его там может ожидать.
– И вот еще, – остановил Петр Меншикова, который хотел уже убежать распоряжаться делами. – Людям требуется отдохнуть, но нам нужно продемонстрировать, что мы не готовимся к бегству. А значит, выдели посменные наряды для демонстративного ремонта редутов, трофейные группы и похоронные команды.
– Похоронные?
– Нет, копать ничего не нужно. Благо что не очень жарко. Пусть демонстративно собирают трупы в кучи, вроде как готовя к погребению. Но без особого энтузиазма.
– Наших погибших хоронить тоже не будем?
– Будем. Но только наших. В одной братской могиле. И да, пригласи мне из обоза командира инженерной команды.
– Есть!
Весь оставшийся день прошел довольно спокойно.
Меньше чем через полчаса после разговора с Меншиковым, в распоряжение русских войск прискакал переговорщик от Филиппа Орлеанского с просьбой вынести раненых. На что получил согласие. Петру это было выгодно. Ведь пока не закончится эта процедура – нового наступления не будет. А выносить им придется изрядно. По самым скромным подсчетам порядка двадцати тысяч…
Смеркалось.
– Все готово? – поинтересовался Петр.
– Да, государь, – кивнул командир инженерной роты…
Утром же следующего дня Филиппу II Орлеанскому донесли, что русских нет на позициях. С первыми же лучами солнца.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
