Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
– А я буду выполнять свой! – воскликнула Мария и осеклась. – Я благодарю вас, милорд, за доброе отношение ко мне, – в голосе королевы прозвучала язвительность, – и не упрекаю ни за какие ваши поступки. Вы прекрасный слуга её величества Елизаветы и можете этим гордиться.
– Спаси вас Бог, мадам, – со всей серьёзностью ответил сэр Эмиас.
* * *
Выпроводив его, королева позвала Бесс. Она вбежала, улыбающаяся и счастливая, но увидев опрокинутое лицо Марии, застыла посреди комнаты:
– Что случилось, ваше величество? Я думала, что пора одеваться к обеду.
– Я не буду обедать, – резко сказала королева. – Встань за дверью и проследи, чтобы никто не вошёл сюда. Мне надо написать письмо и я не хочу, чтобы меня тревожили. Можешь говорить, что тебе в голову взбредёт, но не пускай ко мне никого.
Первое письмо Мария написала быстро:
«Сэр Энтони!
Приступайте к осуществлению вашего плана. Верю, что Бог поможет вам, потому что вы выступаете за правое дело.
Если понадобятся крайние меры, не останавливайтесь перед ними. Убейте Елизавету, если нельзя по-другому. Зверь, вышедший из бездны, должен быть сражён.
Если это случится, вызволите меня из замка до того, как вести из Лондона дойдут сюда.
Мария, королева».
Отбросив перо, она забегала по комнате.
– Умри, умри, умри! – восклицала Мария, как безумная. – Двадцать лет ты держала меня взаперти, двадцать лет ты издевалась надо мной! Двадцать лет ты упивалась моими страданиями, не давая мне жить и не давая умереть! Лучше бы ты сразу убила меня, чем такие мучения. О, я была покорна, я смиренно выносила все унижения, которые ты с дьявольской изобретательностью придумывала для меня, – а ты упивалась моей беззащитностью и сладострастно наблюдала, как я старею и угасаю! Ты ждала, когда у меня кончится терпение, ты не торопилась, ибо знала, что убив меня, ты прекратишь эту пытку, которая доставляла тебе такое удовольствие. Больше я не намерена ублажать тебя: если я погибну, то пусть это станет последним удовлетворением, которое ты получишь от меня! Но чтобы со мной ни случилось, я не дам тебе восторжествовать. Я грешна, но ты грешна не меньше. Слишком долго и изощрённо мучила ты меня, чтобы я простила тебе. Простить – это значит надругаться над собой, признать, что я стала жалкой раздавленной тварью, ползающей в грязи, забывшей о гордости и недостойной называться подобием Божием! Я нанесу тебе такой удар, сестрица, которого не забудешь ты и не забудут потомки! Пусть на Страшном Суде с меня спросится за это, но я не могу иначе. Я не уйду в другой мир не отомщённой!
Мария взяла чистый лист бумаги и принялась писать, по-прежнему дрожа от ярости, но теперь подбирая каждое слово.
«Сэр Роберт!
Я получила ваше послание и благодарна вам за него. Лучшие люди Англии собираются под мои знамёна, и вы один из достойнейших. Я понимаю, как плохо вам приходится при дворе Елизаветы, среди низких и подлых людей, которыми она себя окружила. Что делать, дорогой мой, такова нынче власть в нашей стране.
Я понимаю, что вам, с вашим благородством, честностью, прямотой души, невыносима обстановка лжи, лицемерия, своекорыстия, бесчестия, которая сложилась сейчас в высших кругах нашего общества. Порядки, установленные Елизаветой, развращают людские души и возвеличивают самые темные страсти человеческой натуры. По-другому и быть не может, поскольку эта королева способна править только негодяями, ворами, обманщиками, злодеями, а поставь Елизавету средь честных людей, как её тотчас прогнали бы прочь. Ночные твари не могут жить при свете дня, они хотели бы, чтобы на земле всегда царила ночь. Но этого не будет, – придёт новый день, засияет солнце и рассеет ночные кошмары. Бог – это свет, дьявол – тьма, так неужели свет не победит тьму?
Милой мой, потерпите немного. Я знаю, как вам хочется вырваться из тьмы на свет; я знаю, как опротивела вам Елизавета. Старуха, которая должна класть три слоя пудры на лицо, завешивающая драгоценностями дряблую кожу своей шеи, нечистоплотная и дурно пахнущая, – я понимаю, какое отвращение она у вас вызывает. Вам приходится терпеть её каждый день, – боже, что за наказание! Я вам сочувствую.
Я понимаю, какое омерзение вы испытываете, когда она силком тащит вас в постель, в которой побывало половина мужчин её двора; вам, молодому, красивому и здоровому, что за радость ласкать её увядшее холодное тело. У неё уже отходят крови, а она всё ещё хочет казаться юной девушкой, – как смешно, как противно!
Я знаю, как нелегко вам выдержать её капризы, перемены настроения, раздражительность и слезливость, вспыльчивость и грубость, непредсказуемые поступки и внезапную перемену настроения. Особенности её возраста дополняются издержками вульгарного воспитания и непереносимого характера, отсутствием порядочности, бессердечностью и беспредельным себялюбием. Вы ангел, мой милый, потому что лишь ангел смог бы вытерпеть эту омерзительную женщину, – которую, впрочем, и женщиной назвать трудно.
О, я понимаю, что вами движут высокие мотивы: вы находитесь возле Елизаветы, желая приблизить час, когда Англия, наконец, избавится от неё! Я боюсь за вас: неужели моя сестрица ни о чём не догадывается, неужели она всерьёз полагает, что способна внушить любовь? Я успокаиваю себя тем, что она ослеплена гордыней и тщеславием; придворные лгуны постоянно убеждают Елизавету в неотразимости её чар, но знала бы она, как над ней потешаются за глаза! А при дворах Европы нет более забавной темы для рассказа, чем пошлое жеманство молодящейся английской королевы.
Мужайтесь, мой друг, скоро всё изменится и я смогу лично выразить вам свою признательность.
Мария.
P. S. Ваше послание я порвала, выполнив обещание, которое было вам дано».
– Да, сэр Роберт, я правильно угадала ваши мысли, – сказала она, закончив письмо. – В глубине души, в самых дальних, потаённых её уголках спрятаны ваша обида на Елизавету и желание избавиться от неё. Она ведь и вас унижает, ей нужно унижать других, чтобы ощутить свое превосходство; через унижение она утверждает себя. И уж, конечно, вам, здоровому молодому мужчине, не доставляет удовольствие ласкать женщину, которая по возрасту годится вам в бабушки.
А ты, сестрица, взяв в любовники двадцатилетнего юношу, неужели не понимала, что рано или поздно он тебя предаст? Ты поддалась чувству, и как женщина я пожалела бы тебя, если бы ты не была так жестока. Твоя поздняя любовь – это кара от Господа. Ты много лет мучила меня, а теперь будешь мучиться сама, терзаемая страхом, что тебя предадут, и невыносимо ясным пониманием того, что это неизбежно. Пусть же моё письмо добавит пламени в адский огонь, сжигающий твой ум и твоё сердце.
Если я стану победительницей, если сяду на престол, письмо будет уничтожено. Я не буду мстить тебе, Елизавета, если ты будешь повержена или убита. Но если я проиграю, я позабочусь о том, чтобы это письмо обязательно попало в твои руки. Ты боишься предательства, ты боишься потерять свою последнюю любовь, – так на тебе, получи! Да, ты будешь раздавлена и уничтожена, твоя жизнь закончится вместе с моей, но я обрету покой, а ты – страдания.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
