Йола замерла. Ей показалось, будто сердце ей сжала чья-то ледяная рука, выжимая из него счастье.
— Я не совсем понимаю, что вы имеете в виду.
— Все очень просто, — отвечал маркиз. — Я нашел прелестный домик с садом на краю Булонского леса. Вы можете поселиться в нем уже завтра. — Одарив Йолу улыбкой, он добавил: — Потом, когда у нас будет время, мы можем уехать из Парижа в какое-нибудь тихое местечко, где у нас будет возможность узнать друг друга ближе.
— Вы… вы о чем… меня просите? — пролепетала Йола.
— Думаю, самым точным определением будет, — произнес маркиз, слегка скривив губы, — что я предлагаю вам мое покровительство. Но на самом деле я дарю вам, моя дорогая, мою любовь, мое сердце и все, что у меня есть.
Йоле показалось, будто в комнате внезапно стало темно.
— Вы… вы предлагаете мне стать вашей любовницей? — прошептала она, с трудом узнавая собственный голос.
— А вы думаете, что я готов делиться вами с кем-то еще? — вопросом на вопрос ответил маркиз. — Разумеется, я прошу вас, чтобы вы принадлежали только мне. — Он улыбнулся и продолжал: — К сожалению, моя дорогая, я не могу осыпать вас драгоценностями, какие носит Ла Паива, равно как не могу дать вам десяток карет в тон вашим платьям, как это любит мадам Мюзар, но мне кажется, что наша любовь восполнит многие вещи, которые, к несчастью, я не могу себе позволить. Он привлек Йолу еще ближе и заговорил дальше: — Я верю вам, когда вы говорите, что любите меня, ибо знаю, моя прекрасная, что вы не способны на ложь. Именно это дает мне все основания полагать, что хотя я и не миллионер и могу подарить вам лишь комфорт, но отнюдь не роскошь, самое главное для нас то, что мы будем счастливы.
С этими словами он поцеловал ее в лоб.
— Дорогая моя, я еще должен обучить вас многим вещам. Я разбудил мою Спящую красавицу, но она еще не до конца проснулась. Для меня же самым упоительным делом моей жизни будет помочь ей окончательно стряхнуть с себя сон.
Йола онемела. И мысленно сказала себе, что именно это она и предвидела.
И все же она была потрясена, если не сказать напугана, его предложением. Ведь, по сути, маркиз предлагал ей то, что он предложил бы любой женщине из тех, которых так презирают Эме и мадам Реназе.
Она не знала, что ответить ему и как объяснить, что он предлагает ей невозможное. Высвободившись из его объятий, Йола встала и проговорила:
— Пожалуй, я должна вернуться домой. У меня разболелась голова.
— Наверное, мы слишком много времени провели на выставке, — произнес маркиз, вставая. — Но завтра, после того как вы отдохнете, мы поедем с вами посмотреть дом, который я выбрал сегодня днем. Уверен, что он вам понравится. Закрыв за собой дверь, мы останемся наедине с нашей любовью.
Йола ничего не ответила, и, похоже, у него впервые промелькнула мысль, что она встретила его предложение без особого воодушевления. Пристально посмотрев на нее, маркиз спросил:
— Что-то не так? Мне почему-то кажется, что вы совсем не рады моему подарку.
Йола вновь оставила его вопрос без ответа.
— Почему вы молчите? И почему так странно на меня смотрите?
Он немного подождал, что она скажет, но поскольку ответа не последовало, то шагнул к ней ближе и задал новый вопрос:
— Надеюсь, вы не играете со мной. Потому что, если это так… если вы солгали, что любите меня, я могу вас убить!
С этими словами он обнял ее за плечи и довольно грубо прижал к себе. Йола была вынуждена поднять глаза, и их взгляды встретились.
— Признавайтесь, вы мне лгали? — потребовал ответа маркиз.
Не успела она ответить на его вопрос, как он впился в ее губы поцелуем. Более того, это был совершенно иной поцелуй. Так жадно, так властно, так грубо он еще ни разу не целовал ее.
Йола почувствовала огонь на его губах и в его взгляде. Но поскольку она не ожидала, что он набросится на нее, то на мгновение ощутила лишь жадность этого поцелуя и то, что маркиз делает ей больно. Затем инстинктивно поняла, что пробудила в нем совершенно иные чувства, не похожие на те, которые видела раньше.
Она пыталась отбиваться, но это было невозможно. Его рот взял в плен ее губы. Маркиз подхватил ее на руки и понес через всю комнату к портьерам на другом ее конце.
Не успела Йола сообразить, что происходит, как оказалась на низкой кушетке, на которую ее буквально бросил маркиз. Она испуганно вскрикнула.
— Ты моя. Тебе от меня не убежать! — резко настаивал он.
Он вновь набросился на нее с грубыми, жадными поцелуями, от которых, как от ожогов, у нее горела кожа.
— Нет, не смейте! — вскрикнула она.
Маркиз целовал ей щеки, шею, затем снова губы. Йола чувствовала прикосновения его рук к своему телу.
Внезапно ей стало страшно — жутко страшно — при мысли о том, что он может сделать.
Она отбивалась, как попавшее в западню животное. Оторвавшись от его губ, она взмолилась:
— Нет, Лео, нет! Вы пугаете меня, Лео, прошу вас!
Это был крик ребенка, и он остановил маркиза там, где его бессилен был остановить любой другой крик.
Он посмотрел на нее. Йола прочла в его глазах странную смесь подозрения и страсти и по его дыханию поняла, что возбудила и разъярила его.
— Прошу вас… отпустите меня.
Эти слова едва не застряли в ее горле, однако он их услышал и увидел мольбу и страх в обращенном к нему взгляде.
Он медленно поднялся с кушетки. Йола осторожно приподнялась с подушек, на которые он ее бросил. Маркиз повернулся и прошел в ту часть комнаты, где они только что ужинали.
В бутылке, стоявшей в ведерке со льдом, осталось немного шампанского. Маркиз налил себе бокал и залпом выпил.
Йола дрожащими руками пригладила платье. Она была как побитая. Потом медленно подошла к маркизу, глядя на него потемневшими глазами, в которых таилась тревога.
— Я отвезу вас домой, — сказал он, даже не взглянув на нее.
С этими словами он вновь пересек комнату и, взяв со стула ее шаль, распахнул перед ней дверь. Не смея взглянуть ему в глаза, она вышла за порог и направилась вниз по лестнице.
Несколько минут они ждали, пока швейцар подзовет к дверям экипаж, и, как только тот подъехал, Йола села в карету.
— Простите меня… право, я не хотела огорчать вас, — пролепетала она, когда карета отъехала от дверей «Английского кафе».
— Это вы простите меня, — возразил маркиз. — Я забыл, сколь вы невинны и неопытны. — Он улыбнулся, словно насмехаясь над самим собой. — Давайте забудем, что произошло сегодня вечером, и будем только помнить, как счастливы мы были у водопада в Булонском лесу.
— Да-да, давайте, — прошептала Йола.
Голос ее дрогнул. Казалось, она вот-вот расплачется. Маркиз обнял ее за плечо и нежно привлек себе.
