Очевидно, что зубы не покроются пятнами кариеса и тем более не выпадут лишь оттого, что дитятко почистит их на десять минут позже назначенного нами срока. И ничего не случится, если ребенок принесет «вот тот, с фиолетовой ручкой» совок не сию минуту, как сказано, а чуть промедлив. Поэтому мы наверняка привыкли полагать многие отступления нашего «золотца» от приказа отдельной статьей плохого поведения. Но на самом деле оно плохо лишь тем, что не соответствует нарисованному нами идеалу. Кроме этого нюанса (а он полностью относится к нашим личным проблемам), такие расхождения не несут никому и никаких последствий. Осознав это, мы поймем, что значительная часть навязанных нами ребенку правил пуста и нелепа – как по форме, так и по сути.
Может, изначально их наличие и несло положительный заряд – воспитывало в ребенке зачатки самодисциплины. Сейчас все изменилось: эти нелепые мелочи взращивают в нем лишь ненависть к нам. Да и у нас самих они теперь формируют образ собственного ребенка как лентяя, негодяя и ни к чему не приспособленного глупца. Поэтому список нынешних действий малыша, которые мы считаем проступками, давно пора подвергнуть критике, выкинув из него все ненужное, соответствующее нашим прихотям больше, чем его пользе или здоровым устремлениям. Отныне на все, что мы уже вычеркнули из списка, следует перестать реагировать как на событие положительное или отрицательное. То есть если чадо опять замешкалось и не побежало за совком со всех ног, максимум, который мы можем себе позволить, это напомнить: «Я просила тебя принести совок – где он?»
Дети из семей, где имеются авторитарные или неуравновешенные взрослые, обычно не столько глупы, неловки и мстительны, сколько безынициативны. Как несложно догадаться, строгие родители обожают все контролировать лично – они всегда знают, кто и что должен сделать, в какой момент и в каком порядке. Как результат, у остальных участников процесса нет необходимости принимать решения самостоятельно. Более того, неожиданное желание окружающих откорректировать план «лидера» подавляется им, так как он уверен, что тут есть лишь две точки зрения – «его и неправильная». Авторитарным взрослым это свойственно и в целом, но тем более часто они «всегда правы» по отношению к незрелому, непредусмотрительному ребенку. В результате ребенок подавляет собственные желания и мнение, лишь бы не «нарваться» на очередную порцию критики. Взрослых, авторитарных не в силу наклонностей, а в силу несдержанности, вспыльчивости, высокой тревожности или агрессивности, боятся все домочадцы. Такому индивиду перечить элементарно опасно – часто в прямом, физическом смысле этого слова. Тем более что логики в его поведении обычно не больше, чем в поведении ребенка…
Естественно, такому взрослому не хочется мешать, не хочется даже, чтобы он лишний раз тебя замечал. Поэтому, когда мы видим, что наше чадо лжет и не хочет делать то, что мы приказали (теперь уже – попросили), вредит, строит козни, едва мы ослабим контроль над ним, нам пора задуматься о предоставлении ему большей свободы. Причем нам нужно сделать это по своему почину – не ждать, пока оно само предложит. Увы, после имевших место в прошлом проб, закончившихся для него моральным или даже физическим «разгромом», оно не предложит… Теперь это проблема только наша, потому что ребенок уже научился обходить ее, да и нас вместе с нею.
Поэтому, если мы подозреваем себя в излишней строгости, возьмем себе за новое правило чаще предлагать ребенку выбор, спрашивать его мнение по всем вопросам и решениям, касающимся лично его, – интересоваться, куда он больше хочет, в цирк или парк аттракционов, что бы он предпочел съесть на ужин и т. д.
Если есть подозрение, что ребенок просто не знает, какой реакции от нас ожидать (возможно, мы просто непредсказуемы, а быть может, бывали для него опасны), лучше научиться сразу предупреждать его о том, что мы собираемся сделать в связи с тем или этим событием. После такого обещания никогда, ни при каких обстоятельствах не следует отступать от данного слова, даже если «руки чешутся» усилить анонсированное наказание.
С детьми, которые особенно боятся общения с нами с глазу на глаз, хорошие результаты дает метод признания по телефону. Дети стыдятся содеянного или уже имевшей место лжи, но заставляют себя удерживаться от порывов рассказать правду, потому что уверены, что выйдет только хуже. В случае с авторитарными, непредсказуемыми родителями такая уверенность не лишена оснований, поскольку задетый за живое человек вообще склонен реагировать на проступок и ложь вместе более бурно, чем на что-то одно. Поэтому ребенок и родители могут договориться прибегать в таких случаях к общению безличному, например, посредством телефона. Так, ребенок может позвонить нам за некоторое время до нашего возвращения домой и рассказать всю правду о случившемся.
Отрезок между его повествованием и нашим появлением нужно будет использовать, чтобы «отдышаться», хорошенько подумать, взять себя в руки (в конце концов, мы же взрослые люди!). Если в семье ситуация уже зашла далеко, разумнее всего предложить чаду этот вариант как не подлежащий наказанию вообще. В то время как за все прочие проступки он будет наказан в обычном порядке.
Систему наказаний и поощрений в случаях, когда поведение ребенка свидетельствует о ее явном провале, лучше всего вообще заменить системой «справедливых условий» или, как ее еще называют, системой «ты – мне, я – тебе». В данный момент мы наверняка использовали вариант, при котором за проступок назначалась та или иная кара, а за хорошее поведение – вознаграждение. Но этот метод, внешне справедливый, грешит лишь одним, зато очень серьезным изъяном: в системе поощрений и наказаний ребенок не может наказать маму за неправоту (неважно, вымышленную или реальную).
В то же время его поведение в любом случае часто вызывает мамино недовольство – в силу разницы взглядов на один и тот же вопрос. Из этого и вырастает закономерность, согласно которой мы наказываем детей в несколько раз чаще, чем поощряем их, а ответить тем же они нам не могут. В результате система не действует так, как надо, и нам постоянно нужно следить за нею, сознательно выправлять ее автоматические тенденции. Возможно, в свое время мы не сделали именно этого, и в итоге допустили ситуацию, когда ребенку его жизнь кажется чередой сплошных скандалов и наказаний, без малейшего проблеска в нависших над ним тучах родительского недовольства.
Стоит попробовать изменить сам принцип обращения с чадом, в частности, предложить ему равноправие и равновесие, отменив прежние обязательства членов семьи друг перед другом. Например, наверняка до сих пор мы преподносили прогулки, походы и прочие элементы родительской роли как «обязанность» – свою перед чадом. Потому нам и казалось справедливым «нагрузить» его такими же обязанностями, и требовать их выполнения. Теперь можно сообщить малышу, что мы вовсе не обязаны убирать за ним, водить его в кино и доставлять ему прочие блага. В свою очередь, он тоже ничего нам не должен – просто за «ничего» с его стороны такое же «ничего» последует и с нашей. А это значит, что отныне мы не будем наказывать его за плохое поведение или поощрять за хорошее. Напротив, он либо сможет получить желаемое от нас, заслужив это определенными действиями, либо не получит ничего. То есть если чадо хочет в кино в воскресенье, мы в ответ можем захотеть, чтобы оно выносило мусор в течение недели. Если оно хочет провести за компьютером лишний час, мы в ответ можем попросить его прибраться в своей комнате самостоятельно и до наступления там полного порядка… И т. д. и т. п.
