Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Французы умеют мастерски совместить любовные похождения с требованиями реального мира, в котором мы живем, и никого не судят сурово. Даже когда взаимоотношения становятся странными с точки зрения обывателя, французы относятся к ним философски. В книге «Никогда не поздно любить нескольких мужчин» Франсуаза Симпер рассказывает о своем продолжавшемся 30 лет замужестве, на протяжении которого у нее было много любовников, как о «необычной и нонконформистской модели супружеской жизни». Хотя некоторые считают такую ситуацию ненормальной, Симпер описывала ее как «существование, точно соответствующее тому, что характеризует саму жизнь, а именно: неожиданность, сложность и сочетание радости и разочарований». Автор признается, что ее жизнь нельзя назвать простой, однако ее существование «было в состоянии дать ответы на метафизические вопросы о смысле жизни».
Наверно, никто из француженок так не стремился постичь «смысл жизни» и природу открытых отношений, как это делала высшая жрица экзистенциализма. Из всех известных liaisons dangeureuses (опасных связей) самыми громкими были отношения Сартра и Симоны де Бовуар. Эти двое заключили соглашение о том, что отношения между ними будут открытые, и они будут честно друг другу рассказывать обо всем. Все происходившее между ними тщательно документировано, и по сей момент не существует единого мнения о том, был ли этот союз благим или пагубным. Франсуаза Жиру писала, что этой паре «удалось сохранить уважение, нежность и любовь, которые бывают у моногамных пар, не изменяющих друг другу. То, что их соединяло вместе, было невозможно разрушить. Вполне вероятно, что такие отношения гораздо лучше тех, где каждый партнер находит новую любовь ценой очередного развода. Как мне кажется, у этой нестандартной пары, отвергшей институт брака, получился успешный брачный союз».
Впрочем, не будем забывать, что многие другие комментаторы придерживаются диаметрально противоположного мнения. Отношения де Бовуар и Сартра, бесспорно, противоречили принятым семейным устоям. Де Бовуар так писала об этом союзе: «У нас было очень много общего, и наши отношения продолжались долго. Однако если бы мы были моногамными, то не смогли бы получить проходящую радость от встреч с другими людьми. Мне бы очень хотелось, чтобы жизнь каждого человека была примером чистой и прозрачной свободы».
Эта пара положила начало новому виду отношений, где особенно ценится личная свобода и нет ограничений в поиске новых партнеров. Они начали социальную дискуссию, которая продолжается во Франции и во всем мире и которая характеризует air du temps[92].
* * *
Французы относятся к институту брака более гибко и толерантно, чем многие другие народы, и считают, что наши секретные сады должны неизменно цвести и благоухать. Обычные книги о семейных отношениях не рассказывают о том, как любовник или любовница в состоянии улучшить вашу семейную жизнь. (На самом деле давайте не будем забывать, что корнем слова «adultery»[93]является слово «adult»[94].)
В общем, француженки могут позволить себе завести роман, находясь в браке. Наиболее типична такая ситуация в среде буржуазии, прекрасно знакомой с «тихими очарованиями» супружеской измены. В литературе этот образ удивительно точно воплощен в лице героини Флобера Эммы Бовари.
Эмма не была счастливой: она томилась своей супружеской жизнью, и ее желание найти любовника, в общем-то, легко объяснимо. Ее любовник Рудольф соблазняет Эмму такими словами: «Существуют два вида морали: мелкая, мещанская и постоянно меняющая мораль мужчин, которые бродят по этой земле как неприкаянные идиоты. А есть и вечная мораль, которая окружает нас, как природа и дает свет, как синее небо».
Что бы вы выбрали на месте Эммы: жизнь с идиотами или вечную мораль синего неба и окружающей природы?
Эмма начинает жить двумя параллельными жизнями: скучным домашним бытом и сладким соблазном.
Она вступает «в прекрасный мир страсти, экстаза и радости», но читатель начинает подозревать, что ее похождения могут плохо закончиться. Образ Эммы актуален в наше время потому, что все мы, точно так же, как и она, живем в мире, где есть две морали, и постоянно боремся с соблазном.
Эдит Уортон пишет, что любовь «является слишком серьезным доводом для того, чтобы на ее основе все мальчики и девочки вступали в брак, но в отношениях между двумя взрослыми людьми, завязавшими узы (а, по мнению многих французов, однажды завязанные супружеские узы уже не развязать), любовь на стороне допустима, если любовники ведут себя скрытно и не афишируют свои отношения. Такая ситуация встречается часто во всех пуританских обществах».
* * *
Симона де Бовуар однажды заметила, что «не стоит винить идеализм в провале института брака. Проблема в том, что в самом институте брака заложены недостатки». Не будем утверждать, что Симона де Бовуар была примером семейного послушания и кротости, но как настоящая француженка она не позволяла морали общества ущемлять свою свободу. Чем сильнее стараться отнять свободу у французов, тем вероятнее они начнут громко против этого протестовать, потому что они не любят никаких посягательств на свою свободу (а из всех государственных институтов приемлют только те, которые отстаивают и гарантируют их гражданские свободы).
Поскольку француженки не строят иллюзий относительно экзальтированных образцов счастья, они не стремятся жить в соответствии с экзальтированными стандартами морали. Коллективный многовековой опыт народа свидетельствует о том, что оба эти стандарта бессмысленны. Проблема любых идеалов в том, что они далеко не идеальны. Точно с такой же проблемой мы сталкиваемся в вопросе счастья. Сложно постоянно оставаться счастливым. Реальность, как сорняк, проникает в щели счастья и расшатывает его.
Англосаксам нередко бросаются в глаза некоторые жизненные аспекты, где француженки кажутся идеальными. Это, например, идеальная сервировка стола, идеальное чувство стиля и идеальное отношение к приему пищи (отсюда следует l’art de table – искусство приготовления блюд и сервировки стола, а также l’art de vivre – искусство жить). Если в какой-либо области жизни француженок возникает неидеальная ситуация, они, в отличие от англосаксов, не торопятся ее исправлять. Француженки понимают, что недостатки – часть человеческой природы и окружающего нас мира, поэтому надо стараться получать удовольствие и от них.
* * *
Некрасивая красавица
«Надо избавиться от одной плохой черты – придавать значение тому, что о вас думают окружающие».
Жанна Моро
«Американки очень мало о себе знают.
Они стараются, чтобы все было сделано правильно.
На самом деле надо быть самим собой.
Но для этого стоит понять, кем же ты являешься на самом деле».
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
