Тем не менее, Трейси дружила с Элизабет уже долгие годы, и оборвать связь значило бы все перечеркнуть. По крайней мере, именно так говорила себе Трейси, когда Элизабет ей звонила.
– При-ве-тик! – прощебетала Элизабет, целуя подругу в обе щеки, в европейском стиле. Нипочем не догадаешься, что она выросла в Пеории, в нескольких кварталах от Трейси. – Прости за опоздание. Закрутилась на работе!
Трейси улыбнулась:
– Ничего. Я тут неплохо провожу время. – Она указала на свой бокал с вином.
– О, как мило с твоей стороны, – продолжала подруга, усаживаясь и подзывая официанта. – Ты, должно быть, страшно устаешь, чтобы подготовить все к великому дню?
Трейси мысленно просмотрела список гостей. Была ли в нем Элизабет? Конечно, да. В первых рядах среди трехсот приглашенных, в основном из фирмы Тома.
Вслух она сказала:
– Пустяки, все под контролем. Я наняла свадебного консультанта, который тесно сотрудничает с моей мамой, и большинство деталей я переложила на них.
– О, и кого же ты наняла? Бетэнн Латюри? – живо спросила Элизабет.
– Э-э… Нет. – Трейси и не спрашивая знала, что эта Бетэнн Латюри – наверняка звезда номер один в мире свадебных консультантов Чикаго. Несомненно, все мало-мальски значимые люди приглашали для оформления торжеств именно Бетэнн Латюри. Только, конечно же, Трейси Вислоски такой консультант не по карману. Трейси Вислоски приходилось довольствоваться второсортными консультантами, о которых Элизабет никогда и не слышала. «Что у меня за паранойя! – подумала Трейси. – Не все ли равно, что она думает?»
– Извини, – переспросила Трейси, поняв, что Элизабет что-то говорит.
Подруга сияла.
– Ты что, меня не слушаешь? Я решила завести ребенка!
– Что? – Трейси остолбенела. Элизабет ведь не была замужем! Или она, наконец, нанесла последний мазок кисти на картину своей совершенной жизни?
– Когда же ты успела выйти замуж?
Элизабет помахала рукой:
– Да кому нужно замужество!.. Я работаю со специалистом по искусственному оплодотворению и уже выбрала донора спермы. Двадцать пять лет, брюнет, высокого роста, красивый, магистр философии в Йельском университете, а в Мичигане получил степень по биохимии.
– Философии и биохимия… Ты что, шутишь?
– Понес аист. Элизабет наклонилась к ней, распахнув сноп голубые глаза еще шире. – Я хочу идеального отца для ребенка. Л – лот кандидат играет на классической гитаре, занимается плаванием и сквошем, свободно владеет французским и немецким.
– Поверить не могу… Откуда ты столько узнала?
– У них есть полная база данных по каждому донору, – сообщила Элизабет. – Можно ее просмотреть на компьютере и центре или даже у себя дома. Я долго разрывалась между моим кандидатом и марафонцем, который работает хирургом, но потом вспомнила, какие все доктора надменные. Кроме того, у бегунов обычно некрасивые переразвитые мышцы икр. – Она скроила гримаску, отпила воды и похлопала себя по плоскому животу. – Теперь остается подождать, пока яйцеклетка будет готова, – и дело сделано.
Трейси старалась не упускать нить беседы.
– Будет готова? Ты имеешь в виду, когда произойдет овуляции?
– Точно. Тогда я приду в центр, меня оплодотворят, и, если все пройдет удачно, зародится новая жизнь. – Элизабет восторженно схватила подругу за руки. – Мой ребеночек, Трейси, ты представляешь?!
Трейси допила вино. Какое уж там смаковать маленькими глоточками! Она махнула официанту, желая заказать еще.
– И как ты собираешься справляться в одиночку? Кто будет приглядывать за ребенком, пока ты работаешь? Кто оплатит расходы?
– О, проблем не будет. Я уже подбираю няньку, а мои родители так рады перспективе стать бабушкой и дедушкой, что об отце ребенка никто и не думает. – Элизабет доверительно улыбнулась: – У единственной дочери есть преимущество – родители точно знают, что больше неоткуда ждать внучат.
– П-понятно…
Трейси попробовала представить себе Элизабет с визжащим младенцем на руках… Ребенком, который срыгивает ей прямо на пиджак от Энн Тейлор… Картина получилась слишком неправдоподобная.
– В общем, похоже, ты все продумала…
– Точно, – горделиво ответила Элизабет, не замечая смущения собеседницы. – В конце концов, я не могу ждать вечно. Мне двадцать девять, а ребенка надо рожать не очень поздно, пока я еще молода и готова наслаждаться материнством. К тому же я слышала, что чем старше женщина, тем труднее ей восстановить фигуру после родов. А я совершенно не хочу, чтобы у меня груди обвисли до пояса. Не то что бы мне такое грозило, и все-таки…
Трейси невольно взглянула на изящные крепкие грудки собеседницы, лифчик размера «А».
– Да, пожалуй, этого тебе не стоит бояться… Элизабет не расслышала сарказма в ее голосе. Она продолжала щебетать:
– И риск родовых травм, болезни Дауна и прочих хромосомных аномалий – все это тоже возрастает, когда женщине за тридцать. Хотя мой-то ребенок будет идеальным. Она улыбнулась. – Главное – хорошие гены. Лучшие, какие можно купить за деньги! Плюс моя собственная наследственность, конечно.
– Да, ты права… – Трейси копалась вилкой в салате. Аппетит вдруг пропал.
– Вы с Томом, наверное, сразу попытаетесь завести ребенка? – спросила Элизабет, берясь за вилку. Она тоже заказала салат. – Вы ведь ужасно давно живете вместе. Так что представляю, как нам не терпится…
– М-м, да, думаю, мы попробуем… после свадьбы, – честно ответила Трейси. Они с Томом все не раз обсуждали, разве не так? В их планы входили свадьба и пара детишек. Том зарабатывал достаточно, чтобы Трейси могла выбирать – продолжать ли ей работать или сидеть с детьми.
Раньше она часто размышляла, какой будет их совместная жизнь после рождения ребенка. Вот она встречает Тома в центре города, они вместе идут ужинать, на малыше пре лестные одежки от «Бэби гэп», Том целует сначала ее, потом ребенка… Вот она учит малыша музыке, подолгу гуляет с ним возле озера и показывает, как на побережье вьются чайки, а по выходным они всей семьей ходят в зоопарк в парке Линкольна. Трейси еще помнила времена, когда подобные фантазии вызывали у нее улыбку.
Почему же она не испытывает к Элизабет ни малейшей зависти? Ведь та собиралась вскоре получить нечто, чего Трейси всегда хотела. Но она совершенно не завидовала, только злилась. Злилась на Элизабет, на эту насмешливую богатую эгоистку, и на саму себя – за то, что согласилась с ней ужинать. «Вот что, – решила Трейси, – в следующий раз мы с Элизабет увидимся на свадьбе. А потом я перестану с ней общаться».
Когда она вернулась домой, Том лежал на кушетке. Волосы его были все еще мокры после душа. Трейси наклонилась поцеловать Тома.
– Привет, крошка. Где была?
