— Передать ему, что вы звонили?
— Э-э-э… нет. Это ни к чему, — ответила Моник.
Положив трубку, она отправилась на поиски мужа и нашла его греющимся на солнышке в шезлонге у бассейна.
— Я должна немедленно полететь в Штаты и повидаться с Кеном, — сообщила она.
Вечер прошел на удивление хорошо. Кен с готовностью смеялся всем шуткам дядюшки и хвалил стряпню тети с такой искренностью, что было совершенно очевидно: оба готовы принять его в семью с распростертыми объятиями.
Грейс, лучше разбирающаяся в ситуации, взирала на все это с простительным цинизмом.
— Итак, — приподнято спросила тетя, когда они перешли в гостиную пить кофе, — когда свадьба? У вас уже есть какие-нибудь планы?
— Нет…
— Да…
Когда оба ответили одновременно, тетя перевела взгляд с улыбающегося лица Кена на застывшее лицо Грейс с вполне понятным недоумением.
— Помолвка ведь состоялась совсем недавно, — попыталась оправдать их разногласия Грейс.
— Я женился бы на Грейс хоть завтра, если бы она согласилась, — заявил Кен, адресовав «невесте» такую улыбку, что той захотелось кричать. Да он просто наслаждается всем этим, готова была поклясться Грейс.
— Ну, Грейс, конечно, хочет дождаться возвращения родителей, — с любовью сказала тетя, а затем спросила: — А как насчет ваших родителей, Кен?
— Я отвезу Грейс в Швейцарию и познакомлю с ними, как только смогу, — ответил Кен, нимало не погрешив против истины. — Но я уже знаю, что они полюбят ее так же, как и я.
И прежде чем Грейс смогла догадаться о его намерениях, нежно взял ее руку в свои ладони, наклонил голову и легонько коснулся ее губ своими. Как только он прикоснулся к ней, Грейс ощутила где-то глубоко внутри дрожь неподвластного разуму желания. Это потрясло и напугало ее, а также вызвало злость. Она злилась на Кена за то, что он вынуждает ее любить его. Злилась и на себя тоже и в то же время не смогла удержаться и закрыла глаза, пытаясь представить, что все это правда: он любит ее, и у них действительно есть общее будущее…
Радушные хозяева распрощались с ними у' дверей. Кен обхватил Грейс рукой за талию, когда они шли к выходу, и не убрал ее даже тогда, когда они уже подходили к машине, хотя та была припаркована вдали от дома.
— Можешь отпустить меня теперь, — сказала Грейс у машины. — Никто нас не видит.
— А что, если я не хочу тебя отпускать? — мягко спросил Кен.
Лунного света было достаточно, чтобы Грейс заметила огонь желания, сверкающий в его глазах.
Она неверными шагами отступила к машине. Сердце неистово забилось в груди — но не от страха.
— Кен! — запротестовала Грейс.
Но он уже гладил ее обнаженные руки, поднимаясь все выше. Его прикосновения заставили Грейс слабеть от желания, а все ее чувства так обострились, что она боялась того, что может сделать. Если даже небрежная ласка заставляет ее испытывать такое…
Он был так нужен ей. Так нужен!
— Мы помолвлены, — прошептал ей на ухо Кен. — Забыла? Нам можно… От нас этого даже ожидают… И одному Богу известно, как я этого хочу!
В его голосе прозвучали такие неистово чувственные интонации, что Грейс снова задрожала.
— Но наша помолвка ненастоящая, — пролепетала она.
— Может, и нет, но, скорее всего — да… — прошептал Кен.
А затем обнял одной рукой ее талию, а другой — нежно приподнял лицо за подбородок. Грейс затаила дыхание, видя, как он смотрит на нее. Затем он склонил голову и накрыл своим ртом ее губы.
Когда она поднесла руку к его лицу? Когда приоткрыла рот, приветствуя пылкую, безмолвную страсть его поцелуя? Когда преодолела то едва заметное расстояние, что разделяло их?
— Ты, наверное, околдовала меня, если заставляешь испытывать такое, — низким голосом произнес Кен.
Но Грейс знала, что эти слова, исполненные пыла, свидетельствующие о беспомощности перед всепоглощающим желанием, могла бы произнести и она сама.
Грейс также понимала, что, если Кен сейчас отвезет ее к себе домой, она не сможет противостоять искушению. Сейчас он был нужен ей больше, , чем ее гордость, ее самоуважение, ее благоразумие!
— Сейчас, — услышала она хриплый шепот Кена, — я мог бы…
Где-то неподалеку в ветвях дерева ухнул филин, напугав обоих. Кен внезапно отстранился, оставив Грейс в холодном одиночестве, и отвернулся, чтобы открыть дверцу машины.
Грейс сидела на кpaeшке стула и нервно поглядывала на дверь. Но в приемную, к счастью, никто не входил. Пытаясь унять внутреннюю дрожь, она успокаивала себя: это простая предосторожность, и больше ничего. Иногда с телом творятся странные вещи, особенно когда его владелец подвергается такому стрессу, под воздействием которого она находилась сейчас.
Джина заявила, что у нее нет иного выбора, кроме как сообщить о своей озабоченности поведением директора школы в департамент образования, и именно так и поступила. Грейс уже вытерпела в высшей степени трудное и тревожащее собеседование, и оставалось только ждать, что предпримет начальство. В лучшем случае она получит выговор, а в худшем… Грейс даже думать не хотелось, что ожидает ее при самом неблагоприятном, развитии событий.
Она не заблуждалась относительно сложности ситуации, в которую попала. Но сейчас…
Грейс с несчастным видом взглянула на дверь в кабинет врача. Все будет в порядке! В конце концов задержка всего лишь на несколько дней, максимум на неделю… И она на сто процентов уверена, что чувство тошноты, которое появляется у нее время от времени, — не более чем результат нервного напряжения.
А страсть к анчоусам?
Она внимательно относилась к своему здоровью и придерживалась низкокалорийной бессолевой диеты. Ее тело решило, что нуждается в соли… очевидно. Очевидно!
Грейс вздрогнула, когда открылась дверь напротив входной и в ней появился седой сутуловатый доктор Рамсфилд. Он держал в руках результаты анализов, которые ему прислали из лаборатории.
— Поздравляю вас, душечка, вы беременны.
Должно быть, это ошибка, думала Грейс, возвращаясь домой. Перепутали анализы, или она сама сделала что-то не так. Ее начала охватывать паника. Она не может быть беременной. Не может!
Ребенок Кена! У нее будет ребенок от Кена. С какой стати я улыбаюсь? — недоумевающе спросила себя Грейс, увидев свое отражение в витрине магазина. Определенно не самый подходящий момент для улыбок…
Вернувшись домой, она открыла почтовый ящик и достала письма. Среди целой кучи почтового мусора была открытка от родителей.
Грейс пришлось сесть, прежде чем начать читать ее. Родители. Незачем было гадать, как они отнесутся к случившемуся. До них дойдут сплетни, не могут не дойти, к тому же она знала, что жизнь одинокой матери совсем не то, чего они хотели бы для нее или для своего внука. Честно говоря, и сама она не желала такой судьбы. У Грейс стиснуло горло и пересохло во рту.
