— Постой-постой, — растерянно бормочет Джимми. — Я ведь еще спал, ничего не пойму. Который час?
— Без десяти шесть! — бойко, словно время самое что ни на есть подходящее для дружеской болтовни, восклицаю я.
— Какая рань, — протяжно произносит Джимми. — Подожди минутку.
Из трубки доносится приглушенный шум. Очевидно, Джимми поднимается с кровати и делает приседания или отжимается — словом, что-то предпринимает, чтобы прогнать сонливость.
— Алло? — произносит он спустя минуту куда более оживленно. — Кто такой Бэзил? — Его голос исполнен недоумения.
— Ну как же… — говорю я, желая знать наверняка, что Джимми не участвовал в заговоре. — Тебе что, настолько понравилось меня дурачить?
Он какое-то время молчит. Потом закашливается, потом вздыхает.
— Джессика, ей-богу… Или это ты меня дурачишь, или что-то приключилось с моей головой. Убей не пойму, о чем ты толкуешь.
По-моему, тянуть дальше некуда. Все ясно. Тоже вздыхаю, но не тяжело, как Джимми, а с облегчением.
— Прости, пожалуйста, что подняла тебя в такую рань, — произношу я совершенно иным, извинительным голосом. — Мне надо было проверить.
— Что? — изумляется Джимми.
— Послушай, я все объясню, но позже, ладно? — взволнованно говорю я. — У меня к тебе одна большая просьба. Сдай мне на время одну из своих комнат.
Джимми снова удивляется, но соглашается пустить меня к себе совершенно бесплатно, и хоть сейчас.
— Нет, сейчас нам обоим на работу, — отвечаю я, раздумывая, как лучше поступить. — Ты во сколько освобождаешься? Я — в два.
— У меня с двух — перерыв на ланч. Приезжай ко мне, возьмешь ключ. И вместе перекусим.
— Неплохая мысль, — одобряю его план я. Ждать до вечера, где-нибудь болтаться, лишь бы не быть дома — такая перспектива меня пугает. Спохватываюсь. — А Терри или кто-нибудь из наших… случайно не знают твоего адреса?
Джимми хмыкает.
— Его пока не знают даже большинство моих родственников. Я переехал сюда совсем недавно.
Успокаиваюсь.
— Спасибо тебе. Большущее спасибо! И, пожалуйста, прости.
Джимми усмехается.
— Да перестань.
Опять ложиться спать не имеет смысла. Решаю уже сейчас собрать необходимые вещи, чтобы днем не терять ни минуты. Потом собираюсь на работу и выхожу на кухню.
Отец уже проснулся и неспешно готовит завтрак. На столе, как всегда, лежат свеженькие газеты.
— Получилось! — объявляю я. — У меня все готово, осталось после работы забрать сумки — и вперед! К Джимми!
Отец окидывает меня настороженным взглядом.
— А ты не боишься? Как-никак, но он мужчина. И неравнодушен к тебе.
Смеюсь, энергично качая головой.
— В последнее время мы настолько сблизились — как друзья, не более того, — что я стала доверять ему больше, чем подругам. — Криво улыбаюсь, вспоминая о поступке Каролины и Рейчел, но разглагольствовать о них теперь не время.
Отец пожимает плечами.
— Смотри.
— Не переживай.
— Джимми парень как будто хороший, но, скажу откровенно, тебе, по-моему, нужен совсем не такой.
— А какой? — с нервным смешком спрашиваю я.
Отец снова глядит на меня, явно пытаясь определить, понравится ли мне то, что он скажет.
— Какой? — повторяю я.
— Такой, как твой Терри, — наконец произносит он.
У меня замирает сердце.
— Ты же всегда недолюбливал его.
Отец усмехается и отворачивается к рабочему столу.
— Из обыкновенной отцовской ревности, — впервые в жизни честно признается он.
Смотрю на него широко раскрытыми глазами. В душе снова вздымается волна смешанных чувств, и кажется, что если я отдамся их власти, то натворю чего-нибудь непоправимого.
— Папа, — произношу я жалобным голосом. — Зачем ты напоминаешь о нем? Я же сказала: мне пока слишком тяжело.
Отец поворачивается, кладет руку на мои плечи и привлекает меня к себе.
— Да ведь это я так, к слову, — ласково говорит он. — Больше не буду, обещаю. До тех пор пока ты хорошенько не отдохнешь. Договорились?
Киваю.
— Ну вот и славно. Садись-ка завтракать.
— Кстати… — я опускаюсь на стул у стола, — я отключила телефон.
— Как же с тобой связываться? — спрашивает отец, ставя передо мной тарелку с тостами.
Пожимаю плечами.
— Сегодня куплю новую карту и позвоню тебе сама.
Отец останавливается между обеденным и рабочим столами и поднимает указательный палец.
— Лучше возьми мой второй сотовый, я им все равно почти не пользуюсь.
Киваю.
— Точно! Спасибо.
Скажете, я раздуваю из мухи слона? Чересчур суечусь и сама все усложняю? Отвечу одно: я знаю наверняка, что, если возьмусь решать эту проблему такая взвинченная, тогда все окончательно испорчу. Мне нужно время, необходимо взглянуть на произошедшее трезвым спокойным взглядом. Папа совершенно прав: если нам с Терри суждено быть вдвоем, тогда этому не помешают ни мое временное исчезновение, ни лишняя неделя разлуки, ни чьи-либо промахи. Если же нет… Что ж, тогда надо будет всерьез учиться жить без него…
— Осваиваешься? — спрашивает Джимми, вернувшись с работы.
Поправляю футболку и выхожу встретить его.
— Ага. У тебя хорошо. А вид из окон в той комнате просто потрясающий!
Я поставила перед собой задачу: ни в коем случае не ходить перед Джимми с пасмурным видом и по возможности не лить слез. Он настоящий друг и на редкость добр. Согласился, можно сказать, на пытку — терпеть у себя в доме женщину, к которой питает какие-то чувства, смотреть на нее исключительно как на приятеля. Нельзя отравлять его существование нытьем.
Джимми смеется.
— Я рад. — Он подбоченивается и на мгновение замирает, будто к чему-то прислушивается. — А знаешь, мне это даже нравится.
— Что? — изумленно спрашиваю я.
— Приходишь домой и что-то такое чувствуешь… — Джимми слегка прищуривается и потирает большой палец об указательный. — Ты не один. В доме есть кто-то еще. Женщина, мечтательно протягивает он.
Я, смущаясь, по-глупому хихикаю.
— Жениться тебе надо. — Черт! Что я такое несу?!
Джимми смотрит на меня с неприкрытой грустью.
— Второй такой, как ты, не сыщешь в целом мире.
Краснею и опускаю глаза.
— Зачем тебе такая? Лучше найди другую.
