ГЛАВА 14
Всю следующую неделю Фридрих послушно сопровождал Элизу на прогулках в загородных парках, стараясь выбирать места, где нельзя было встретиться с его друзьями. Пару раз они посещали городские библиотеки и музеи и привлекли всеобщее внимание слишком элегантными платьями Элизы и скучающим видом Фридриха.
Аманда была в последнее время немного рассеянной и уделяла дочери мало внимания. Элиза, так долго мечтавшая о свободе, очень расстроилась столь быстрым охлаждением матери. У девушки возникло ощущение, что она стала лишней в доме. Поразмыслив, Элиза решила, что ее присутствие напоминает матери о возрасте. Имея под боком взрослую дочь, фрау Розенмильх кажется слишком старой в глазах окружающих.
Но девушка ошибалась, на самом деле Аманда получила письмо от князя. Ее покровитель сообщат, что вернется в Вену в конце июня. Его появления можно было ожидать со дня на день, и Аманда решила навести порядок в безупречно чистом особняке, а также внести кое-какие изменения в обстановку – повесить новые гардины, сменить гобелены, переставить мебель. Кроме того, следовало позаботиться и том, чтобы в доме имелось достаточное количество самых разнообразных продуктов – ведь князь слыл известным гурманом. Проблема с дочерью, по мнению Аманды, благополучно разрешилась, и теперь можно было заняться своей личной жизнью.
Время летело незаметно, а Элиза все еще не могла решить, с чего начать свою долгожданную взрослую жизнь.
– Ты обещал помочь с документами… – осторожно обмолвилась девушка, когда они возвращались в город после пикника на берегу Дуная.
– Как я понимаю, фиктивный брак тебе уже не нужен? – Фридрих с любопытством взглянул на Элизу.
– Мне кажется, что вряд ли удастся в Вене открыть художественный салон. Сам понимаешь – здесь слишком консервативное общество. Все, наверное, сочтут, что я очень молода для хозяйки салона. Потому я решила уехать из Австрии. Думаю, что лучше всего остановиться в Италии, где никому не будет никакого дела до моей персоны. Но без документов, подтверждающих, что я – замужняя дама… лучше даже – вдова… мне не обойтись.
– Отлично! У молоденькой вдовушки с деньгами сразу же появится множество поклонников и, главное, претендентов на ее руку и состояние! – язвительно фыркнул Фридрих. – Могу дать совет не очень торопиться с замужеством и избегать самодовольных студентов и непризнанных гениев. Они опутают тебя умными речами и красивыми сказками, а сами в это время будут без всякого стеснения пользоваться твоей добротой и деньгами да еще делать вид, что презирают богатство. Я встречал подобных типов и могу уверить, что они – совершенное ничтожество.
– Иногда ты бываешь просто невыносим! – в сердцах бросила Элиза и, отвернувшись, уставилась на поля, мимо которых они проезжали. – Удивительно, как у тебя много общего с моей матушкой. Точно такое же презрительное отношение к людям, которые по уму стоят намного выше тебе подобных и чья вина лишь в том, что у них нет кругленькой суммы, больших поместий и звучного титула!
– К тому же я полностью согласен с твоей матушкой в том, что тебе еще рано становиться самостоятельной, – твердым голосом заметил он, изучая ее сердитое личико. – Я не отрицаю, что ты девушка разумная, но жизнь сурово относится к столь юным и нежным созданиям. Аманда доверила мне свою дочь, и я не могу ее подвести. Так что прости – придется тебе терпеть мою опеку.
– Но я хочу отправиться в путешествие! Ты ведь знаешь о моей заветной мечте! – возмутилась девушка.
– Прежде всего, я знаю, что Аманда пока не разрешила тебе пользоваться наследством. Так что твои мечты остаются только мечтами.
Элиза от злости прикусила нижнюю губку. Как ни печально сознавать, но барон действительно прав – Аманда не пожелала обсуждать с дочерью вопрос о бабушкином наследстве. Мать попросту отмахнулась от нее:
– Милая, чего тебе не хватает? Гардеробная комната заполнена очаровательными платьями от лучших портних, украшений тоже вполне достаточно, ты еще не успела ни разу их надеть. Если тебя не устраивают шляпки, туфли или белье – можешь их купить самостоятельно. Твой друг поможет тебе их выбрать. При всех недостатках барона следует заметить, что у него великолепный вкус. А деньги бабушки пусть лежат в банке. Всякое может случиться в жизни. Я не хочу, чтобы ты осталась нищей. А теперь, милая, иди. Развлекайся и не мешай мне. Столько дел…
Она не посчитала нужным сообщить дочери о приезде ее отца, и рассеянное пренебрежение Аманды весьма печалило Элизу. А теперь еще Фридрих напоминает ей о деньгах, которыми невозможно воспользоваться.
– Но ты мог бы помочь мне продать драгоценности, – решительно заявила девушка барону. – Если быть экономной, бабушкиных денег хватит надолго.
– И не подумаю тебе в этом помогать! – буркнул Фридрих. – Если ты отправишься в свое путешествие одна, то тебя обворуют в первой же гостинице. И тебе ничего не останется, как отправиться на улицу. Впрочем, кажется, именно там я подобрал тебя в один злосчастный для меня вечер!
Эти слова явились последней каплей, переполнившей чашу терпения. Слезы потоком хлынули из глаз расстроенной девушки, и она даже не пыталась их остановить. Она так громко всхлипывала и причитала, что Фридрих, не выдержав, принялся вытирать ее мокрые щеки собственным платком.
В эти минуты Ауленберг был готов сразиться с целым светом, только бы Элиза не плакала. Эта милая, нежная и хрупкая девушка заслуживает лучшей участи, чем стать суфражисткой. Ее обязательно обведет вокруг пальца какое-нибудь красноречивое ничтожество. А если она все же станет хозяйкой салона, то за ней начнут ухаживать всякие беспринципные наглецы, которые сочтут одинокую девушку лакомой добычей. Пожалуй, мать Элизы права – этой трогательной (хотя и весьма строптивой) малышке нужен защитник – надежный, умный и немного сентиментальный мужчина с приличным состоянием.
– Элиза, – тихо сказал Фридрих, ласково дотрагиваясь до ее руки, – не стоит так убиваться.
Она вздрогнула, словно его ладонь обожгла ее, но руку не отняла. Ауленберг мгновенно сжал ее пальцы и зашептал ласковые слова. Девушка попыталась вырваться, потом внезапно затихла и робко подняла заплаканные глаза, в которых дрожали слезы. Щеки ее пылали, а нежные губки казались самыми желанными в мире. Фридрих медленно опустил голову, и девушка сама подалась ему навстречу.
Забыв обо всем на свете, они прильнули друг к другу в бесконечном поцелуе. Отбросив прочь мысли о благоразумии, Элиза обвила руками шею барона. Страсть, так долго сдерживаемая и отвергаемая, рвалась наружу, и девушка больше не противилась этому чувству. Она знала, что Фридрих жаждет ее, и его желание смягчало в ее душе боль поражения.
Внезапно Ауленберг отпустил ее. Она обиженно посмотрела на него и заметила, что в его глазах застыло сожаление.
– Мы въезжаем в город… – пробормотал он. – Я не прочь шокировать общество, но не думаю, что стоит порочить твою репутацию.
Щеки Элизы мгновенно стали пунцовыми. Она быстро расправила юбки, заколола выбившиеся волосы и нервно завязала ленты шляпки. Ей было стыдно, но при этом удивительно радостно. Несколько минут назад она чувствовала себя несчастной, а теперь снова была полна энергии. И это чудо сотворил Фридрих!
