Кроме Дианы был еще один человек, который сильно бередил его нервы. Со времени их сурового выяснения отношений на Мальте, от него не было никаких известий. Заявление Джона, отклоняющего свою кандидатуру в реставрационном проекте, заказанном Пирсом, не было подписано. Обещанный контракт, подтверждающий, что Джон не запустит свои жадные руки в деньги старика, тоже не появился. Никто из сотрудников компании не мог связаться со зловредным стариком. И даже Барни жаловался, что Леон словно исчез с лица земли. Джон знал одно, старик отвечал только на звонки своей драгоценной внучки. Она болтала с ним каждый день, но даже ей не удавалось заставить его прояснить ситуацию с проектом. В ответ на все вопросы звучала фраза: «Увидимся через две недели».
Теперь же до встречи оставалось всего несколько дней. И что?
Их финальная помолвка… Кольцо подмигивало ему с пальца Дианы.
— От мистера Пирса пока никаких известий, — услышал он ответ секретарши.
Кольцо сверкнуло снова, когда Диана подняла руку, чтобы снять засохший пластырь с руки одного из мужчин. Парень осклабился и оглядел всех с видом победителя. Джон почувствовал, что готов разорвать его на куски.
Довольно грубо закончив мешающий его наблюдениям разговор с секретаршей, Джон встал и постучал по оконной раме.
Диана обернулась. Рабочие тоже. Она одарила его широкой белозубой, обворожительной улыбкой. Выражение лиц парней были не столь жизнерадостными и приветливыми. Казалось, они все, как один завистливо подумали: «Вы, счастливчик, мистер Доу!».
— Джон желает видеть свой сувенир, — услышал он, как пошутил кто-то из парней.
Диана засмеялась. Так же она хохотала, когда в первый раз услышала, как ее здесь называют. Ей это понравилось, черт возьми! И ему тоже…
Да он был просто без ума от нее! Он любил ее! Диана заполняла его мысли и желания. Джон мог часами смотреть на нее, испытывая при этом противоречивые чувства, ни одно из которых в отдельности не могло передать того, что творилось в его душе.
Попрощавшись со своими поклонниками, она направилась к двери его офиса. Он наблюдал за ее движениями, видел ее мягкие губы и совершенно другое выражение лица, которое предназначалось только ему одному. Это был поцелуй, который она дарила ему издалека. Искусная кокетка! Джон вдруг обнаружил, что глупо улыбается ей.
— Что ты здесь делаешь? — спросил он, как только за ней захлопнулась дверь. — Я думал, мы договорились, что ты будешь держаться подальше отсюда. Из-за твоих визитов может произойти несчастный случай.
Она рассмеялась, думая, что он шутит. Но Джон не шутил. Он видел, как парни выворачивали головы, когда Диана проходила мимо. А эти головы держались на телах, балансирующих на лестницах и стропилах.
— Но мне срочно потребовался твой совет по одному очень важному поводу, — стала оправдываться она.
— Ты могла просто позвонить, — строго ответил он.
— Не будь занудой, — надула губки Диана, обходя стол. Она опустила жалюзи на окнах и поцеловала его, возбуждая желание.
Я люблю этого мужчину, думала она, отходя в сторону. Люблю его так сильно, что не разрешаю себе думать о Палермо, и о том, что осталось всего три дня до нашей поездки. Это пугало. Она погладила его щеку, заглядывая в глаза. Ей хотелось разобраться, что таилось в его взгляде: желание или притворство. Но одно она знала наверняка — они оба были счастливы здесь.
— Так зачем ты все-таки пришла? Не за тем же, чтобы поинтересоваться, хорошо ли целуешься? — спросил он. Одна его бровь поднялась, а уголки губ медленно растянулись в ленивую улыбку.
Диана могла бы сказать «да» и умолчать об остальном, оставив все серьезные разговоры до вечера. Но ее целью было все время держать этого мужчину в некотором напряжении.
— О нет! Я уже знаю, что целуюсь великолепно, — проговорила она, отходя от него и становясь напротив. Потом, не отрывая от него взгляда, медленно расстегнула молнию на брюках.
— Что скажешь? — невинно спросила она.
Но определение «невинно» меньше всего подходило к тому, что она сейчас делала, подумал Джон, глядя на ее гладкий шелковый живот. Скорее, ее можно было назвать бесстыдной и непредсказуемой. Он не верил своим глазам. Внизу этого пленительного живота, как раз над краем трусиков, на самой эрогенной зоне, которую он исследовал до последней клеточки, на коже виднелось сердечко. Маленькое красное сердечко.
— Это татуировка? — изумился он.
— Больше ты ничего не добавишь? — капризно протянула Диана.
— Добавлю только то, что тебя небезопасно оставлять одну. О чем ты думала, когда портила свою чудесную кожу?
— Я думала о том, что тебе это понравится! — И она опять надула губки, явно напрашиваясь на что-то большее, чем простое разглядывание ее живота.
С большим удовольствием, подумал Джон, но только не сейчас.
— Ты ненормальная! Твоя кожа будет страшно болеть сегодня вечером.
— Нет, не будет, — возразила она, — потому, что татуировка ненастоящая. — Сегодня я обнаружила забавный магазинчик на окраине города, где продается много интересного, там я и купила это. Рисунок исчезнет примерно через месяц. По-моему, это здорово! — Диана оценивающе посмотрела вниз. — Не исключено, что в следующий раз я заменю ее настоящей.
— Только через мой труп, — заявил Джон, но не удержался и погладил пальцами сердечко. Когда он это делал, то услышал, как она часто задышала, и ощутил ответный трепет в своем теле. Джон посмотрел в ее глаза и увидел, как они начали темнеть, наполняясь греховными мыслями. Его тело содрогнулось от возбуждения, а она, заметив это, понимающе улыбнулась.
— Ты уверен, что не хочешь сделать это прямо сейчас? — поддразнила его Диана.
Все пропало!.. Джон сдался. Развернув свой стул на сто восемьдесят градусов, он притянул ее к себе.
— Уверен, как никогда, — ответил он, застегивая ей молнию на брюках.
Потом он обнял Диану за бедра и усадил к себе на колени. Лучше он поцелует ее в губы, чем в то место, в которое хотела она, размышлял Джон. Допустим, не лучше, а удобнее. По крайней мере, это будет выглядеть более прилично, если вдруг кто-то неожиданно войдет в кабинет. Когда его поцелуй исчерпал себя, глаза Дианы покрылись поволокой.
— А теперь тебе лучше пойти домой, — хрипло проговорил Джон.
— Но я думала, что ты пойдешь со мной.
— Если твоя татуировка все-таки будет болеть, мы отправимся на прогулку.
— Уверяю, что она не заболит.
На его столе зазвонил телефон. Подходящий момент расстаться и остановить игру, которая грозила выйти из-под контроля.
— Вставай, — скомандовал Джон, снял ее с колен и повернул по направлению к двери. — Иди и не возвращайся. — Он протянул руку к трубке. — Да, и оставь, пожалуйста, в покое моих рабочих, — добавил он на прощание.
