— Ну, не как мама, — мягко возразила Кэтрин. — У Джиневры опухоль, а у твоей мамы — нет.
— Тогда почему она не просыпается? Как она может меня слышать и знать, что я здесь, если она не просыпается? Может, не хочет?
— Еще как хочет! — заверила ее Кэтрин. — Она, вероятно, старается изо всех сил и раздражена тем, что не может… не может вырваться из этого состояния. Мы должны дать ей знать, что будем здесь до тех пор, пока она не очнется.
Осторожно выглянув в коридор, Хоуп прошептала:
— Сэм меня пугает.
— Почему пугает? — прошептала в ответ Кэтрин. Она думала, что Хоуп начнет сейчас рассказывать о том, как Саманта делает мрачные пророчества насчет Рэйчел или строит из себя взрослую, чтобы вывести из себя Джека, но оказалось, что дело вовсе не в этом.
— Я имею в виду бал, — прошептала Хоуп. — Мне кажется, они что-то затевают. Я не могу ничего сказать папе, потому что он будет злиться на нее, а она разозлится на меня. И потом, я ничего точно не знаю. Я просто это чувствую. — Хоуп подавленно опустила плечи, от чего стала казаться еще меньше, чем была. — Она убьет меня, если узнает, что я вам это сказала. Но я не хочу, чтобы опять что-нибудь случилось.
— Я вот что сделаю, — предложила Кэтрин. — Я намекну на это твоему папе. Никому не нужно знать, что ты мне что-то говорила. Я сделаю только то, что сделала бы твоя мама.
— Мама поговорила бы с другими матерями. Сэм знает, что папа так не сделает. Вот это и пугает меня больше всего.
«Пожалуй, такое испугало бы и Рэйчел», — решила Кэтрин.
— Я этим займусь, — пообещала она. — Ты мне веришь? — спросила она Хоуп как раз в тот момент, когда вернулся Джек. Девочка молча кивнула. Улыбнувшись, Кэтрин достала из кармана пятидолларовую купюру. — Я ужасно хочу чаю. Ты не можешь сбегать и принести мне «Графа Грея»? И твоему папе — или он, может быть, предпочитает кофе?
Джек попросил для себя чего-нибудь черного и крепкого. Дождавшись, когда девочка уйдет, Кэтрин перевела взгляд на бумаги.
— Рэйчел говорила, что вы трудоголик.
— Не всегда. Просто сейчас меня мучает совесть. Я задерживаю людей, так как не делаю того, что должен сделать. Весь день я провел здесь — только съездил за девочками.
Кэтрин этого не ожидала.
— Я считала, что вы поедете в город.
— Я тоже так считал, — швырнув на стол телефон, проронил Джек. — Но потом передумал.
— Почему?
— Сам не понимаю.
Он провел обеими руками по волосам — уже в который раз. Кэтрин вынуждена была признать, что у него усталый вид. Ничего удивительного — сегодня у него было гораздо больше забот, чем неделю назад. Не хотелось бы добавлять к ним новые, но, пожалуй, у нее нет выбора.
— Хоуп чем-то озабочена, но, я надеюсь, с ней все будет в порядке. А как Сэм?
— Честно говоря, — с удивлением сказал Джек, — она сегодня довольно хорошо себя ведет.
— Это может плохо кончиться.
— Ну, я так не думаю.
— А может, стоит? — полушутя-полусерьезно сказала Кэтрин. — Девочки-подростки бывают очень хитрыми. Я это точно знаю. Сама через это прошла. К балу все готово?
— В эти выходные поедем за покупками.
— Хотите, я ее свожу?
— Нет, я сам. Это будет довольно любопытно.
Кэтрин с удовольствием бы все сделала — она уже ездила с девочками за покупками. Хотя, очевидно, Джек очень серьезно относится к той ответственности, о которой говорил. Что ж, прекрасно. Тогда ей не будет так неприятно его беспокоить.
— Она все еще собирается на бал с Бренданом?
— В определенном смысле — да, — немного озадаченно сказал Джек. — Я кое-чего недопонимаю. В мое время было ясно, кто с кем встречается, а у Сэм все как-то по-другому. От дома Лидии их отправляется в лимузине сразу десять человек. Девочки после бала остаются там ночевать. — Он хмыкнул. — Пожалуй, вот в чем причина!
— Причина чего?
— Перемены в ее настроении. Она заговорила о том, чтобы остаться там на ночь, сегодня утром, когда выходила из машины, совершенно уверенная в том, что я откажу, но я не вижу в этом ничего плохого.
— А вы уверены, что там будут только девочки?
Джек на миг задумался.
— Сэм говорит, что да. Она говорит, что там будут и родители Лидии.
— Я думаю, — заметила Кэтрин, сделав вид, будто размышляет вслух, — Рэйчел хотела бы, чтобы вы им позвонили.
Джек упрямо сжал челюсти.
— Если я так сделаю, это будет означать, что я не доверяю своей дочери.
— Дело не в доверии. Речь идет о простой проверке и вашем участии в ее жизни.
— Вы сказали, что прошли через это. Сколько лет было вашим детям?
У Кэтрин не было детей — это и разрушило ее семью. В то время ребенок означал для нее все, но ей посоветовали немного подождать. Затем Рой ушел. А Байрон приходил и уходил. А потом ей неожиданно стукнуло сорок два.
— Удар ниже пояса, — к ее удивлению, понял Джек. — Прошу меня простить, но для меня сейчас настали трудные времена. До сих пор мне не приходилось воспитывать подростка, я был отцом только по выходным, но я очень стараюсь делать все как надо, а это нелегко. Наши отношения с Самантой вовсе не похожи на праздник любви. Ей не нравится, что я покупаю на ужин, не нравится кофе, который я варю. Ей не нравится, что я говорю по «ее» телефону, сплю на кровати Рэйчел, вожу ее в школу. По ее мнению, именно я больше всего отравляю ей жизнь — как будто это я устроил аварию, как будто мне все это нравится. Ее раздражает почти все, что я делаю, но я надеюсь — очень надеюсь, — что ситуация начала меняться. Когда сегодня я забирал ее из школы, она на самом деле мне улыбалась! — В голосе Джека звучала мольба. — Дайте мне еще немного этим насладиться, ладно?
* * *
Двигаясь на машине вдоль побережья, Джек продолжал думать все о том же. «Дайте мне этим хоть немного насладиться». Он уже не в первый раз произносил эти слова, когда речь заходила о скверном поведении Саманты Макгилл. Впервые это произошло пятнадцать лет назад, когда ей было пять месяцев от роду и она категорически отказывалась спать ночью. Они уже целый месяц жили в Сан-Франциско, причем Саманта обитала в детской, выкрашенной в те же цвета — розовый и синий, — что и ее комната в Тусоне, так что младенец не мог пожаловаться на то, что его поместили в незнакомое место. В шесть часов Саманту кормили молоком Рэйчел и прикармливали кашей, в одиннадцать процедура повторялась. В два часа ночи она требовала еще.
Битва длилась уже две недели, совершенно измучив молодых родителей. Джек только что устроился архитектором в одну сан-францисскую фирму, где вкалывал до седьмого пота. Рэйчел проделывала то же самое, ухаживая за ребенком, распаковывая оставшиеся вещи и раскрашивая стены и мебель. Оба чувствовали себя смертельно уставшими, когда из соседней комнаты донеслось хныканье Саманты.
