Книга Популярная музыка из Виттулы - Микаэль Ниеми
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
– Черт, да бросай же скорей!
Но мать вдруг начала кружиться с кочергой. Вертеться словно метатель молота, пытаясь стряхнуть с себя чужака. Шар не отставал. Мать закружилась еще быстрее. Так что в воздухе засвистело. По кочерге пробегали искры. А шар словно прилип к концу. Тяжело дыша и широко раскрывая рот, мать продолжала наращивать обороты. Вскоре вокруг нее образовалось сияющее кольцо, глория, нимб электричества. Она уже не могла остановиться. Кружилась и кружилась как волчок, пока все не зажужжало, не запело, пока по всей комнате не расползлись голубоватые огни. Прибавила еще. И еще. Нет, это было за пределами человеческих возможностей.
И тут она выстрелила. Кочерга вылетела как из пращи, шар - за ней. Ударилась о стену - бабааах! От грохота уши свернулись в трубочку, в нас полетели щепки. И тишина.
Меня отбросило и повалило на пол. Я с трудом оторвал гудящую голову от пола, отряхнул мусор с волос. Мать сидела на заднице, раскинув ноги, рот округлился в маленькую букву "о". Тут только мы поняли, как нам повезло. Мы встали и нетвердыми шагами пошли к стене.
Там зияла дыра. Огромная сквозная дыра, словно кто-то пробил стену кулаком. От кочерги не осталось и следа. Ее не было ни внутри, ни во дворе, и мы долгое время считали, что она каким-то образом дематериализовалась.
Но осенью кочерга неожиданно нашлась. Она затесалась в зарослях соседской смородины, ржавая и загнутая штопором.
Я измерил точное расстояние. Девяносто восемь метров пятьдесят сантиметров. Мировой рекорд в метании молота для женщин.
Непогода стихла, а я все лежал прикованный к постели. Жар не спадал двое суток и постепенно сменился сильными головными болями. Суставы немели, глаза не выносили дневного света, горло затекло и покраснело. Все тело налилось свинцовой тяжестью, было подорвано как корабль, медленно уходящий в морскую пучину. Я был не в силах пошевелить рукой, мне было больно глотать. Как принято в Турнедалене, мы обращались к докторам только в крайнем случае: это был самый верный способ отправиться прямиком на тот свет. Вместо этого отец сходил к ученому соседу - у того была знахарская книга на финском языке, по которой он ставил диагноз: менингит, корь, сенная лихорадка, рак головного мозга, свинка или диабет. Потом начался кашель и насморк, и стало ясно, что я заболел летним гриппом. Самым настоящим гриппом с болью в носоглотке, но в целом - неопасным. Ниила пришел было навестить меня, но развернулся с порога, едва почуяв запах хвори.
Наступила жара. Грозовой фронт наделал дыр в воздушных массах, разметал их и расчистил дорогу для континентальной жары из Сибири. Небо нависло над нами, как цирковой шатер с голубым-голубым куполом и неподвижным зноем. На болотах мириадами плодилась мошка, канатный паром без устали возил пассажиров на пляж в Эсисаари, а казино "Альтенбург" развернуло свой золотисто-красный салон прямо посреди поля, расставив тиры, однорукие бандиты и другие всевозможные аттракционы, где спускала свои карманные денежки местная детвора. Директор казино, обнажив торс, волосатый, как у матерого медведя, и напялив на седую гриву ковбойскую шляпу, расхаживал по заведению, зазывая гостей:
– Десять выстрелов за пятак! Десять пятаков за выстрел!
Сам я хворал дома, пот тек с меня в три ручья, и я просил, чтобы возле моей кровати оставляли кувшин с водой. Я пил ведрами, но в туалете удавалось выдавить из себя лишь пару бурых капель. Лицо заплыло и распухло от зеленых соплей: высмаркивая их, я до крови растер нос. Взялся было за гитару, но не смог из-за сильного пота и головокружения. Вместо этого я задремал, слушая глухое бормотание шмеля, который искал путь наружу, запутавшись в сетке от комаров, а те наоборот лезли внутрь, тыча в дырочки острыми жалами.
Постепенно простуда отступила. И вот однажды рано утром, когда уже начинало припекать солнце, я проснулся и потянулся за кувшином. Жадно выпил воду и смахнул капельки с уголков рта.
Тут ко мне вернулась память. Мысль, засевшая в глубине сознания, которую вытеснили жар и кашель.
Я оделся как на пожар. В спальне храпел отец. Я неслышно выбрался наружу на яркий свет. Попытался вспомнить, сколько времени пролежал в горячке, сколько прошло дней. С самыми дурными предчувствиями сел на велосипед и отправился к дому Ганса.
Еще по дороге к дому я почуял вонь. Удушающую. Едкую. Чем ближе я подъезжал, тем крепче становилась вонь. Слаще и отвратительнее. Я зажал рукой нос. Глянул на картофельное поле, где стояла высокая ботва. Сарай, крысиная тропа. Бензиновый бак!
На расстоянии тридцати метров я чуть не упал в обморок. Сделал глубокий вдох и галопом пробежал последние метры.
Серое месиво. Их было так много, что они дохли друг на дружке.
Я наклонился, и моя тень накрыла бак. Оттуда метнулась молния. Поднялся густой мушиный рой. Я быстро отскочил. Но успел заметить, что творится внутри. Там колыхалось море. Живой ковер личинок.
Шатаясь, я выбрался на луг. Меня мутило. Я сплюнул, побежал, споткнулся. Плюхнулся в одуванчики, хотел вырвать, но не смог.
Наконец, собравшись силами, я снял башмаки. Снял мокрые от пота носки. Обвязал ими рот и нос. Носки воняли, но свое, как известно, не пахнет. Сделав над собой усилие, я поднялся на ноги.
Отыскал тележку и начал наполнять ее землей. Надо засыпать эту могилу прямо на месте. Другого выхода нет. Закопать все. Сровнять с землей и забыть.
Наполнив тележку, я покатил ее к баку, стараясь набрать в легкие как можно больше свежего воздуха. Носки на нос и покончить с этим. Не думать об этом. Просто закопать - чем быстрее, тем лучше.
Если бы не одно но…
Деньги.
Надо размышлять о деле здраво и практично, хоть это не так-то просто. Бочка просто забита деньгами. Это же целая гора монет. А я их хороню.
Я поставил тележку. Постоял, мучаясь сомнениями. Затем с отчаянной решительностью сходил за граблями. Сделал глубокий вдох и ринулся к баку. Ткнул граблями в месиво, подняв тучу мух. Пошарил граблями и сумел зацепить пару тушек. Кожа разлезалась, изнутри на траву молочными каплями падали личинки. Сдерживая рвоту, я отбежал глотнуть воздуха. Взял ножницы для стрижки овец, натянул рабочие рукавицы. Затем "через не могу" заставил себя вернуться.
С близкого расстояния виднелись мельчайшие подробности. Боже, какая гадость! Нет, это выше моих сил.
Я лежал ничком в роще и чувствовал, как возвращается горячка. Деньги! Думай о деньгах! Там крыс семьдесят, не меньше. А может, и все восемьдесят. Полкроны на восемьдесят дает сорок полновесных звонких крон.
Это твоя работа. Считай, что это твоя сезонная работа.
Новый бросок к баку. Щелк, полкроны. Щелк, крона. Раз, зацепил пару трупов в помойке, теперь на воздух - подышать.
Одна крона. Черт, всего одна крона. К свиньям собачьим.
Снова за грабли. Щелк, полторы кроны.
Вонь проникала внутрь, во рту появился вкус тухлятины.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 53
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Популярная музыка из Виттулы - Микаэль Ниеми», после закрытия браузера.