Моя страсть к подмышкам уходит корнями в опыт шестого класса. Однажды поздней весной я сидел, развалясь, у окна школьного автобуса. Белокурая девушка Тина Кирченгеймер стояла у двери в ожидании своей остановки. Она была очень хорошенькая, и на ней было желтое хлопчатобумажное платье с бретельками без рукавов. Она держалась за потертый зеленый поручень рядом с водителем. Яркий послеполуденный свет был особенно прекрасен, потому что означал освобождение от школьной давиловки, он струился через лобовое стекло. Автобус качнулся, притормаживая. Тина вытянула руку, чтобы удержаться на месте, и солнечный свет осветил ее подмышку, лишь на несколько секунд, пучок желтых волос, словно спутанные золотые нити.
До этого я видел только у взрослых мужчин волосы под мышками и был так ошеломлен, что допустил промах, как мне потом это назвали. У меня еще не начался подростковый возраст – он не наступил, пока я не стал выпускником старших классов, – но эти желтые волосы, залитые солнечным светом, показались мне невероятно прекрасными и шокирующими. Тина менялась, становилась женщиной, и я испытал благоговейный трепет, мой крошечный пенис превратился в камень.
Автобус остановился, ее рука опустилась, и она вышла. Я смотрел на нее в окно – она была такая красивая в сво – ем желтом платье – в надежде, что она помашет рукой своим подружкам, чтобы я снова смог увидеть ее подмышку. У меня также была сумасшедшая надежда, что она помашет мне, хотя я никогда с ней не разговаривал. Но она повернулась спиной к автобусу и зашагала домой. Мы рванули с места.
Я сидел в баре и прихлебывал выпивку. Королевы подходили ко мне с предложениями, но я продолжал говорить «нет», но теперь это был больше страх потратить деньги, чем страх болезни.
Как и в первый свой визит, я был достаточно счастлив, просто сидя в баре. Все было любопытным образом неотрегулированно; это был спектакль в лучшем смысле этого слова. Королевы выглядели оживленными, а мужчины – печальными, и все они постоянно двигались. Словно во взрослой игре в «музыкальные стулья». Каждый искал счастливого местечка. В этом чувствовалось неистовство, и, если оставаться неподвижным, как делал это я, было очень интересно на все это смотреть. Через некоторое время я все-таки решил пересесть за один из столиков у большого танцпола.
Там были зеркальные колонны и зеркала на стенах. Девушки танцевали в одиночку и смотрели на свои отражения, как это делал я, когда надевал на себя одежду матери. Одна девушка вдруг подняла рубашку и показала груди, прямо во время танца. Это были милые груди, необычайно круглые, но выглядевшие здоровыми. Другая девушка быстро приоткрыла свои груди в ответ. Девушки улыбались и смеялись. Они были счастливы, что у них есть груди. Я мог это понять.
Просидев у танцпола примерно час, я вернулся в бар. Выпил несколько кружек пива, игнорируя тот факт, что вечер для школьников уже окончился. Я бунтовал. И чем позже становилось, тем больше прибывало мужчин и Королев. У «Салли» было полным-полно народу. Я огляделся в поисках мисс Пеппер, но она ушла. Добилась-таки свидания.
Ко мне приблизилась девушка, и я подумал, что она – самая красивая в баре, даже еще красивее, чем барменша.
Ее звали Венди, но говорила она с испанским акцентом. Она не была похожа на Венди, но хотела чувствовать себя американской девушкой, когда выбирала себе это имя.
У нее были темные кудрявые волосы до плеч, большие карие глаза, чистая оливковая кожа, сексуальный, слегка вздернутый нос и полные губы свекольного цвета. Скулы очень высокие, что делало ее похожей на молодую Софи Лорен. На ней был тугой черный топ. У нее были красивой формы груди. Мне очень хотелось прикоснуться к ним.
Она попросила меня купить ей выпить, чтобы проверить мою платежеспособность, я без вопросов сделал заказ.
Появилась «отвертка», и она спросила:
– Не хочешь ли прогуляться, детка? Я тебе нравлюсь?
– Ты очень красивая.
– Мы можем пойти к «Картеру», – предложила она, – это только сорок девять долларов, – и указала на стеклянные двери слева от бара. Я видел, как некоторые Королевы с мужчинами под ручку гордо заходили в эти двери, и еще раньше спросил у одной из девушек, куда это все отправляются, и она рассказала мне, что клуб «У Салли» соединяется с отелем «Картер».
– Не думаю, чтобы я мог позволить себе пойти в отель, – сказал я. Мне не хотелось говорить: «Я не могу позволить тебе иметь себя», потому что не хотел оскорбить Венди, сделать более очевидным тот факт, что она проститутка. Я хотел, чтобы дверь для общения была открыта, чтобы она продолжала говорить со мной. Когда я сообщал другим Королевам, что нахожусь здесь только для того, чтобы смотреть, они через несколько минут сдавались, но мне не хотелось, чтобы Венди ушла. Она положила руку мне на плечи, я чувствовал запах ее восхитительных дешевых духов.
– Можно поехать ко мне в Куинс, – сказала она. – Сотня долларов. Ты не будешь разочарован.
– Я не могу ехать в Куинс, – сказал я. Куинс пугал меня. Это казалось слишком далеко, слишком сложно.
– Моя сестра живет в Нижнем Истсайде. У нее комната. Можем поехать туда.
Я хотел быть с ней, и я был пьян. Посмотрев на ее груди, я согласился:
– Хорошо.
И немедленно почувствовал невероятный выброс адреналина. Венди сделала большой глоток и сказала:
– Пошли.
Я был в секс-трансе и потому легко соскользнул со стула. Осторожность была растоптана. Я слышал тихий голос, говоривший: «Не ходи», но было слишком поздно.
Когда мы вышли на улицу, Венди с гордостью просунула руку сквозь мою, показывая меня, пока мы проходили мимо новых Королев, которые только что прибыли. Она не смотрела на них, и они не смотрели на нее, но они видели друг друга.
– Разве у тебя нет пальто? – спросил я. – Сейчас прохладно.
– Детка, я не замерзла.
Мы быстро дошли до Восьмой авеню, миновав по дороге два пип-шоу и толпу молодых чернокожих парней, маячивших на углу. Венди, которая в своих обалденных туфлях на платформе была только на сантиметр или два ниже меня, шагала грациозно и уверенно, сжимая мою руку, изображая мою девушку. Я почувствовал, что от волнения становлюсь трезвым.
Когда я тронул «паризьен», Венди погладила меня по волосам и щеке и сказала:
– Ты симпатичный.
Это прозвучало так сладко, с этим ее акцентом, что я улыбнулся.
– Мне нравится твоя машина, – добавила она.
Этот комплимент также улучшил мне самочувствие – я действительно гордился своим «паризьеном».
Мы подъехали к банкомату – Венди, конечно, знала, который из них ближайший, на углу Девятой авеню и Со – рок второй, – и потом мы поехали в Нижний Истсайд.
Она заставила меня проехать мимо дома сестры, потому что увидела на ступеньках брата с друзьями. Мы немного прокатились вдоль квартала, затем она вышла из машины и попросила меня обождать. Она хотела убедиться, что комната в нашем распоряжении.
