Ему всегда нравились «девушки постарше», а великолепная Бэлла покорила не одно беззащитное мужское сердце, и гормональный фон всего симфонического оркестра давал непредсказуемые всплески уровня тестостерона во время совместных дивертисментов, по крайней мере, группу контрабасов она «сделала» всю, он это точно знал. Когда она выходила в концертном платье, музыканты испытывали такой подъем, что дирижер начинал нервничать: он тоже был слегка неравнодушен... Это все понятно, тем слаще была победа, но зачем ей он?..
Однако какой пассаж!.. «Милый! Ты оставил у меня свои трусики!» Что за шутки с утра?!. Отправитель: ...он не знает такого номера. Послано: 29-авг-2006 22:10:42. Кто-то хочет с ним поиграть. Но кто?..
Файл 6.docЛибретто
– А что?.. Почему бы и нет.
«Ну мало ли... Может, и оставил. Не помню». Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 22:25:15.
– Вот засранец! Он не помнит!.. А меня он помнит?!
«А что ты помнишь?» Отправитель: хрен знает, что за номер! Послано: 29-авг-2006 22:27:40.
«Я помню всех красивых женщин. Ты красивая?» Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 22:32:10.
«Мой любимый не говорит мне комплиментов. Поэтому я не знаю». Отправитель: тот же. Послано: 29-авг-2006 22:39:15.
«Вот гад! Хотя, ты знаешь, я этого тоже не умею. Подумаю – а сказать не могу». Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 22:50:19.
«А чего ты еще не можешь?.. Или не хочешь?» Отправитель: та еще стерва! Послано: 29-авг-2006 23:01:11.
«Остальное все могу. Но это уже личное. Ты кто?» Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 23:05:22.
«Я твоя загадка. У тебя три попытки». Отправитель: загадка. Послано: 29-авг-2006 23:19:15.
«Должна быть в женщине какая-то загадка. А если не угадаю, тогда что?» Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 23:23:12.
«Тогда голову на плаху. Обе». Отправитель: во дает! Послано: 29-авг-2006 23:29:15.
«Какая ты пошлая! ....... » Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 23:35:48.
«Я могу себе это позволить – ты ведь не узнал меня!» Отправитель: ну-ну... Послано: 29-авг-2006 23:39:10.
«Ты не узнал меня, любимый!» – хотелось ей добавить. Едва сдержалась, чтобы не прокричать ему это в трубку. Эта игра все больше затягивала. И грела душу. Ей было так одиноко. Без него. Как это странно. Как это странно все!..
Полосатый сибирский кот вошел в комнату, потерся о ноги и положил на все свой пушистый хвост. Он пришел напомнить, что он здесь главный.
«Что-то я устал. До завтра, да? Приснись мне!!!» Отправитель: Стасечка. Послано: 29-авг-2006 23:45:17.
– Ну вот, всегда так!.. Он бы еще спинку попросил ему почесать!
«Я-то думала, наивная, что все только начинается! Ладно, я тебя отпускаю. Иди уже». Отправитель: неизвестен. Послано: 29-авг-2006 23:50:15.
...Такие шторки с деревцами в стиле символизма он видел еще в детстве. А это они и были. Стасик не сразу сообразил, где он. Он сел на кровати, спустив ноги в вельветовые тапки, сладко потянулся, выпячивая худые ребра и раскинув в стороны длинные руки с большими ладонями.
Против обыкновения, разбудили его не звуки большого города, не будильник на сотовом и даже не телефонный звонок, а скулёж и возня в прихожей.
«У-ау...» – Он зевнул и тут же «проглотил» зевок, когда взгляд его скользнул и остановился на телефоне. Стас мгновенно вспомнил вчерашнее, защекотало где-то внутри, и жизнь сразу стала интереснее.
Дверь приоткрылась, в комнату вкатился, повизгивая, маленький плюшевый шарик, за ним вошла женщина в переднике поверх ковбойской рубашки и узких брюках. Она не любила домашние халаты, и, наверное, его жена тоже не будет их носить.
– Яичницу будешь? Сколько яиц тебе поджарить? – спросила женщина.
– Не, ма, я потом. Сейчас не хочу.
– Совсем там отощал. Никто тебя не кормит. И куришь, куришь.
– Я бросаю, мам.
Если присмотреться, у него были материны тонкие губы и раздвоенный подбородок.
Пегий вихрастый щенок уморительно пытался укусить Стаса за тапку. Стасик брезгливо поморщился – он обслюнявил ему весь вельвет – и мягко отодвинул паршивца ногой. Щенок обрадовался, что с ним играют, и, отъехав на подушечках по скользкому полу задом наперед, с рвением и щенячьим азартом снова ринулся на Стасиковы тапки. А Стасиковы тапки не захотели больше играть и больно пнули щенка. Он взвизгнул и укатился прочь.
– Опять бракованных было двое. Девочку я пристроила. А этого... Менять надо Сильву, – сказала мать, ничуть не меняясь в лице.
Сильва была породистая сука, и щенки стоили дорого. Но в последнее время в помете нет-нет да и появлялись один–два щенка с искривленными от рахита лапками.
– Что у тебя там, в городе, есть кто? – спросила женщина в ковбойской рубашке...
– Потом, ма, потом, – ответил сын.
Они оба хорошо знали, что «потом» не будет. Это он в отца такой скрытный, ее мальчик.
«Мальчик мой! Я покажу тебе жизнь!..» – чуть театрально говорила ему Бэлла и перебирала его кудри длинными пальцами. У Бэллы классически красивые руки с острыми акриловыми ноготками. Произведение маникюрного искусства, они мешали ей подыгрывать самой себе на рояле, но для томного распутывания Стасиковых кудрей были в самый раз.
Его голова лежала у нее на груди, иногда на животе, тогда Бэлла поднимала колени, чтобы было удобнее, и полы ее длинного лилового халата из настоящего китайского шелка, под которым ничего не было, соскальзывали вниз, открывая стройные бедра. Это были самые умиротворяющие моменты их сумбурного романа, впрочем, их немного и было-то.
Один раз был дождь. Налетел ветер, небо почернело, крупные капли бились о стекло в полной тишине, и казалось, было слышно даже, как они шлепаются на пыльный асфальт, моментально заполняя все неровности антрацитовыми лужами. В лужах отражался свет фар проходящих мимо автомобилей, отсвет их падал на окна второго этажа, падал и уходил. Стасечка заснул у нее в руках, а Бэлла слушала дождь, смотрела, как ручейки стекают по стеклу, и отчего-то хотелось тихо плакать. «Это все ненадолго, – думала Бэлла, – это скоро закончится...» И мысли эти ее были совсем не про дождь. И страх потери, близкой и неизбежной, был в такие моменты сильнее любви. Он грелся у ее огня, а она боялась его потерять. Он безмятежно спал, а она уже пыталась его удержать.
«Я не смогу без тебя жить!..» – думала Белка, когда он приходил, и влажно глядела на него.
«Бежать куда-то – зачем?..» – думал Стас, зевая, как обычно не выспавшись, и тер сухие глаза. Он выходил за дверь, в большой мир, оставляя Бэллу с ее роскошным халатом, и возвращался все реже и реже.
В другой раз умиротворение заблудилось где-то по пути.
