Гошин брат высадил меня возле акушерского пункта. Я увидел, что свет горит, значит, следователь на месте.
– Здравствуйте, Андрей Владимирович! – Сыщик улыбнулся мне как старому знакомому, к которому он по какой-то причине относится с иронией. – Давненько не виделись! Присядьте, пожалуйста. Вот, взгляните, – положил он передо мной тетрадный листок, сложенный вчетверо. – Эту записку я нашел в вашей двери вечером того дня, когда мы с вами виделись. Извините, профессиональное любопытство! Вы же, если помните, у меня один из подозреваемых… Шучу.
Я развернул, прочитал.
«Если ты не уберешься из Кувшина, твоя жена узнает про любовницу», – гласил текст.
– Что скажете? – спросил Григорий Александрович.
– Про что вам сказать? – уточнил я. – Про мои отношения с женой? С любовницей? Про угрозы?
– А были еще угрозы? – быстро спросил сыщик.
– Нет. Но в меня только что стреляли.
– ??? – Глаза следователя вспыхнули недоумением и гневом, и я подробно рассказал ему о лесном эпизоде.
– Так, сейчас, к сожалению, поздно. Наутро вызываем экспертов, едем на место! – распорядился он. Некоторое время мне пришлось ждать, пока он сделает все необходимые звонки.
– Поговорим еще? – предложил следователь, покончив со звонками. – Ваши отношения с Татьяной Кораблевой меня интересуют лишь в той мере, Андрей Владимирович, в какой они могут представлять интерес для следствия. Скажите, у вас есть… соперник?
– Я о таком не знаю.
– Хорошо. Значит, вы говорите, угроз не было?
– Нет. Если бы вы не показали эту записку, я бы ничего не подозревал.
– Теперь я жалею, что не оставил ее на месте. Но я рассчитывал сразу увидеть вас, однако в этот вечер вы не вернулись, хотя обещали… почти.
– Я тоже жалею, что ввел вас в заблуждение относительно своего возвращения. Но я не обещал вернуться именно в этот вечер. Я вернулся под утро.
– Видите, а я уехал в то утро, не зайдя к вам. Помощник меня покинул и даже не сразу сообщил об этом. Приходится везде успевать самому.
– Митя покинул? Я слышал, он пропал?..
– Ну, не то чтобы пропал. Какие-то у него личные дела. Взял отпуск за свой счет, скажем так.
– Ну, хоть с ним, значит, все в порядке, – порадовался я, – а то сказали: «Пропал!..» Как продвигается расследование?
– Ну, кое-что могу рассказать. Если знаете, тут неподалеку некоторое время назад произошла стычка местных с приезжими. Возле одного селения, уже нежилого.
– Вы имеете в виду Мишино? Я как раз проходил там сегодня.
– Я просмотрел все, что у нас есть по теме. Кажется, эти кладоискатели действительно что-то там нашли. А именно: монеты Петровской эпохи. Стоят они весьма немало…. В Кувшине у одного из «старателей» живет родственник. Я пока не буду называть фамилию.
– Выходит, на предприятии был спрятан настоящий клад?
– Такова версия. Она проверяется. Возможно, клад все еще на заводе.
На некоторое время сыщик занялся своими бумагами, а я все вертел записку анонима. Нет, шантажист он такой же, как и стрелок. Вздумал пугать ежа голой задницей! Психолог из него – как из собачьего хвоста сито! Он думал, что я испугаюсь за свой налаженный быт? Придурок! Да я сам не знаю, что мне делать с этим бытом! Может быть, я ему еще спасибо сказал бы за его разоблачения!
– Утром я позвоню вам на всякий случай, чтобы не проспали, – сказал мне сыщик, – потом за вами заедем. А сейчас давайте провожу вас до дома… Не спорьте. Хуже от этого не будет.
Однако Григорий Александрович волновался напрасно. Толик, оказывается, никуда не уехал, и теперь возле его «уазика» меня поджидала целая делегация. К водителю присоединились Гоша и Джо. Они, видно, были уже в курсе.
– О! – улыбнулся следователь. – Да вас тут и без меня проводят.
– Не слишком ли много внимания к моей скромной персоне? – недовольно пробурчал я.
– Все нормально, Андрей! – заверил меня Гоша. – Мы – за тобой. Тебе надо стресс снять! У меня баня уже горячая. Хорошо, Толик вовремя позвонил, мы с Джо не успели еще зайти. Вместе попаримся… Вот! – показал он на бутыль мутного самогона. – Клава-ключница выдала как компенсацию за моральный ущерб… До свидания, Григорий Александрович! Мы его забираем. Может, с нами?
– Нет, спасибо. Счастливо! – Сыщик вернулся к себе в «офис».
– Клава раскололась Мусору, что Джо на охоту ходит, ружье у Хустова берет. Митя грозился бизнес ее прикрыть, без средств к существованию оставить. Когда Джо посадили, совесть тетку замучила, – продолжил Гоша. – А увидела нас с Женькой – и давай каяться!
Толик завел мотор, тронул машину с места.
– Думали только винца для бани прикупить, а попали на исповедь! – усмехнувшись, произнес он. – Ну что, выпьешь с нами, Андрей, для снятия стресса?
– А вот хоть бы и выпью! – неожиданно для себя гаркнул я, человек непьющий и вообще – смирный. Не считая последней перестрелки в лесу. – Что я, Железный Феликс, что ли?!
Баня послужила истинной наградой герою. Я положил в предбаннике свой сотовый на стул поверх одежды. Звонок в телефоне был установлен на полную громкость, чтобы можно было услышать его через шипенье пара на камнях и шлепанье вениками.
– Ну, за что пьем? – Гоша разлил по полстакана «компенсации».
– Пьем не за страх, а за совесть! – предложил я. Народ не сразу понял, что это не призыв, а тост, навеянный обстоятельством получения магарыча.
Самогонка разожгла в груди адский огонь. Соленый бочковой огурец, в своем роде шедевр от Марии Васильевны, довершил ощущение того, что я только что хлебнул правды жизни.
– Между первой и второй… – Гоша принялся разливать еще, но я сурово перевернул стакан кверху дном:
– Все, Игорь Николаевич! К плохому быстро привыкаешь! Мы это уже проходили… – и полез на полок, где пожарче.
Разговор неизбежно должен был зайти про мое последнее приключение.
– Кто же этот гад? – ломал голову Гоша. – Ну, кто?
– Если он не смог найти того, что спрятано на заводе, чего он добивается? – задался вопросом Джо.
Я решил не рассказывать про записку и версию следователя, не имеющую никакого отношения к заводу, а только лишь ко мне лично.
– Может, ты все-таки подобрался к чему-то секретному слишком близко, стал опасен? – предположил Толик.
– Это звучит правдоподобно, – согласился я. – Только к чему? Повторяю: нет ничего, о чем бы знал я один! Он что, злодей ваш, совсем дурак? Не понимает, что я не сыщик-одиночка?
Позвонил дедушка Алекс, не зря я оставлял сверху телефон. Он сказал, что разговор с профессором у него состоялся. Я извинился, что не могу записать номер, так как парюсь в бане, и он обещал переслать номер однокашника мне эсэмэской.
