Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
— Слышь, Ромилей, может, они собираются продать нас в рабство. Я читал в газетах, что в Саудовской Аравии все еще сохраняется рабовладельчество. Хороший раб из меня выйдет, ха-ха! — Я был в веселом расположении духа. — Или же спустят нас в яму, забросают углем и подожгут. Пигмейские племена запекают так слонов. У них на это целая неделя уходит.
Я шутил, а чиновник тем временем продолжал изучать мое телосложение. Я показал ему сделанную на Кони-Айленде татуировку, буквы которой составляли имя «Френсис». Объяснил, что это имя моей первой жены. Информация его не заинтересовала.
Я натянул пропотевшую насквозь футболку и сказал:
— Спроси, можем ли мы повидаться с королем.
Король, перевел Ромилей, хочет видеть меня, чтобы поговорить на моем языке.
— Замечательно! Мне хочется расспросить его кое о чем.
Завтра король Дафу хочет видеть меня, повторил Ромилей. До того как днем начнется обряд призывания дождя.
— Вот как? В таком случае надо поспать.
Тогда нам наконец позволили отдохнуть. Полночи уже прошло. Через час-другой запели петухи. Я проснулся и увидел клубы красноватых облаков и первые утренние зарницы. Вспомнив о раннем визите к королю, сел и вдруг у входа увидел знакомый труп. Кто-то вытащил его из ложбины и принес сюда.
XII
«Нет, они точно решили свести меня с ума», — чертыхнулся я. Не бывать этому! Я и раньше порядком повидал мертвецов. В последний год войны в Европе было убито пятнадцать миллионов человек, но труднее всего перенести гибель одного-единственного человека.
Мой мертвец был запорошен пылью. Теперь, когда его принесли из оврага, мои отношения с ним перестали быть секретом. Так что я решил затаиться и подождать, чем дело кончится, чем сердце успокоится. Больше ничего не оставалось.
Ромилей еще спал, зажав одну руку между коленями и подложив под щеку другую. Я не стал его будить и вышел на свежий воздух.
Похоже, началась лихорадка, которая потом донимала меня несколько дней. Чесалась грудь и бока, и в целом было такое ощущение, будто надышался паров газолина. Теплый воздух ласкал щеки, предутренние краски ублажали взор. Это состояние было следствием пережитого за день и недосыпа.
Поскольку днем намечалось ритуальное торжество, селение уже просыпалось. То тут, то там появлялись полусонные люди, которые подозревали, что находится в нашей хижине. Отовсюду доносился острый сладковатый запах местного пива. Пить здесь начинали, как видно, с восходом. Кое-где слышался пьяный шум. Никто не обращал на меня ни малейшего внимания, что я истолковал как добрый знак. Где-то слышались семейные ссоры, ворчали старики. В шлем мне ударил камень. Целились не в меня. Просто ребятишки кидались камнями и боролись в пыли. Из-за угла выбежала женщина и разогнала сорванцов, надавав шлепков. Столкнувшись со мной лицом к лицу, она не удивилась и зашла в дом. Я заглянул внутрь и увидел лежащего на циновке старика. Женщина встала ему на спину голыми ногами и ступнями стала массировать ему позвоночник. Потом плеснула жидкого масла и принялась растирать старику шею, поясницу, бока. Тот кряхтел от удовольствия, седая борода растрепалась, и он, казалось, подмигнул мне. Я пошел дальше, заглядывая во дворы, но не забывал о спящем Ромилее, которого оставил наедине с мертвецом. Несколько молодых женщин красили рога коров и украшали их страусовыми и орлиными перьями. На шеях некоторых мужчин висели ожерелья из человеческих челюстей. Кое-где стояли деревянные фигурки идолов, их протирали. Какая-то старушка с многочисленными косичками окропила одного из таких идолов кровью только что зарезанного цыпленка. Тем временем в селении сделалось шумно. Повсюду слышались барабанный бой и гудки рожков.
Из нашей хижины вышел Ромилей. Не нужно было быть особенно наблюдательным человеком, чтобы увидеть, в каком состоянии он находится. Я направился к нему. Заметив над головами туземцев мой белый пробковый шлем, он умоляюще приложил руки к груди.
— Да-да, понимаю, но что делать? Придется подождать. Король — как там его имя, друга Айтело? — обещал принять нас сегодня утром. За нами могут послать каждую минуту. Не впадай в панику, старина, скоро узнаем, что нам предстоит. А пока забери из хижины наши вещи.
Под барабанный бой молодых рослых женщин, амазонок короля Дафу, на улице показалась процессия людей с огромными зонтами-опахалами. Под ярко-красным шелковым опахалом шагал человек плотного сложения. Под другим никого не было, и я догадался, что оно предназначено для меня.
— Видишь? — сказал я Ромилею. — Они не оказали бы такой почести человеку, которого хотят обвинить в чем-то. Пока это только предположение, но, я думаю, нам нечего беспокоиться.
Барабанщицы выступали четким строевым шагом. Над головами тяжело колыхались пестрые зонты. Толпа расступилась, пропуская процессию.
Ко мне подошел полный человек и, протянув руки, улыбался в знак расположения. Это был Хорко, дядя короля. От подмышек до колен он был закутан белым полотнищем. С ушных мочек свисала пара рубинов — или то были гранаты? На лице с крупными чертами уже обозначились первые признаки дряблости. Когда он поднял брови, весь лоб прорезали глубокие морщины. Небольшими прядями спадали к плечам темные волосы.
Он протянул мне руку, как цивилизованный человек, и раздвинул в улыбке губы, обнажая язык. Язык оказался ярко-красный, словно человек только что жевал леденец.
Я ткнул Ромилея пальцем в бок:
— Вот видишь? Что я тебе говорил?
Но осторожный Ромилей не был склонен обольщаться показным радушием.
Туземцы ходили вокруг нас, рассматривали, строили рожи, смеялись. Многие уже отведали помбо, местного пива. Амазонки в коротких кожаных безрукавках отгоняли прочь. Кроме жилетов, на рослых толстозадых молодухах ничего не было.
Надо мной поплыло роскошное опахало.
— Ну и жарища, хотя и восьми, кажется, нет, — заметил я, вытирая пот с лица. Ситуация складывалась в мою пользу. Расстояние между мной и трупом увеличивалось.
— Я есть Хорко, дядя Дафу.
— О, вы говорите по-английски? Какая удача! Значит, король Дафу — ваш племянник? Мы скоро повидаемся с ним? Джентльмен, который допрашивал меня, сказал, что сегодня.
— Да, я есть дядя, — повторил Хорко. По его команде амазонки сделали поворот на 180°. Если бы они были обуты, то я услышал бы, как щелкнули каблуки.
Снова забили в барабаны, заколыхались шелковые опахала. Даже солнечные лучи, казалось, любовно прикоснулись к ним.
— Идем во дворец, — сказал Хорко.
— С удовольствием.
Почему не признаться? Меня не покидала тревога. Айтело высоко ценил своего школьного приятеля, Дафу, однако мой опыт общения с варири был отнюдь не безоблачен.
— Ромилей? Где мой человек Ромилей? — звучно спросил я, перекрывая барабанный бой. Как бы его не загребли из-за этого злополучного трупа. Нет, вот он, рядом, с нашими пожитками. Мы шагали быстро, впереди и позади нас — барабанщицы-амазонки, а по обе стороны — зеваки, десятки зевак, тянули шеи, чтобы разглядеть белого. Крики, свист, смех. Дорогу то и дело перебегали куры и свиньи.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
