— Какова допустимая степень воздействия? — уточнила атлантка.
— Максимально жесткая. Мы заинтересованы в информации, а не в сохранении рассудка испытуемой.
Атлантка кивнула и раскрыла свой футляр. Внутри оказался кусок орихалка размером с голову новорожденного. Нет, пожалуй, не кусок… Павел присмотрелся внимательнее. Атлантка держала в руках чуть уменьшенную модель человеческого мозга, сплетенную из тысяч орихалковых нитей. Вполне возможно, что в общих чертах она повторяла не только внешнюю, но и внутреннюю структуру того, что обычно скрытой под черепной коробкой.
Пока она устраивалась на крутящемся офисном стуле со своим инструментом на коленях, ассистент быстро расставил вокруг Галины несколько простых орихалковых же стелл, в руки испытуемой сунул металлический шар. После чего поспешно отошел на несколько шагов.
Все воздействия атлантов на живую материю внешне выглядели одинаково: розовое свечение в руках оператора, осторожные щупальца тлеющих разрядов.
— Не поджарят девчонку? — озаботился вдруг Сергеев.
— Могут, — кивнул Павел и вздохнул. Как ни странно, зла на Галину он не держал. В том, что она впуталась во что-то темное, была все-таки и его вина, вольная или невольная.
— Ну? — нетерпеливо осведомился посол Акарханакан. — Что там у вас?
Воздействие атлантов происходило быстро, порой мгновенно. Однако оператор только нахмурилась и сделала несколько пассов, уплотняя облако перед собой. Холодные разряды больше не гладили голову испытуемой. Они хлестали и вились словно взбешенные змеи. Но Галина продолжала улыбаться, перекатывая шар из ладони в ладонь.
— Я не могу, — выдохнула наконец атлантка. — Она закрыта для меня. Либо там нет ни единой связной мысли — настоящий хаос сигналов.
— Хаос, — повторил за ней Павел. — Сегодня я что-то слишком часто слышу это слово…
Ассамблейщики переглянулись. Похоже, такого не ожидал даже Градобор.
— Вот хороший повод пожалеть, что с нами больше нет ящеров, — пробормотал Акарханакан.
— Есть способ усилить давление? — осведомился слуга Брахмир, глядя на атланта.
Тот молча переадресовал вопрос соотечественнице, но та покачала головой.
— Усиление может превратить процедуру в пытку, но информации мы все равно не получим.
— А что, если?.. — начал было посол, но замолк, не договорив. Предложить, по сути, ему было нечего.
В этот момент Сергеев продолжительно откашлялся и, как будто не замечая всеобщего внимания, тихо проговорил, наклонившись к Павлу:
— По-моему, глухо здесь. Надо с Леней Тимохиным продолжать.
Проглотить недоуменный вопрос Павел сумел в последний момент. Помедлив секунду для солидности, он согласно кивнул.
— Правильно. Будем дожимать. Наверняка, паразит, знает больше, чем сказал.
На Галину он показательно не смотрел, но краем глаза заметил, как она вздрогнула.
— Позвольте, — нахмурился Акарханакан, — у вас есть еще один свидетель? Почему не предъявлен Совбезу?
— Потому что он землянин, — не моргнув глазом произнес шеф. — Мы теперь обо всех наших осведомителях должны докладывать?
Он, конечно, не понимал, о чем речь, но провокацию Федора просчитал едва ли не раньше Павла.
— В такие моменты — да! — рявкнул инка.
— Перечитайте устав Ассамблеи, посол! — отрезал Потапов. — Я знаю, что империя была против уравнивания Земли в правах с остальными ветвями. Но если уж атланты и гипербореи с вами не согласились, будьте добры принимать это достойно!
Господин Уний выслушал короткую перебранку скривившись, но высказался на удивление конструктивно:
— Я вызову охрану. Пусть подозреваемая остается здесь, пока мы сканируем второго свидетеля.
Не упуская из вида нервно ерзающую на своем стуле Галину, Павел повернулся к атлантке:
— Вы можете задавать испытуемому конкретные вопросы? Не хочется калечить ему всю память, она может еще понадобиться.
— Я могу попробовать. В отдельных случаях это получается.
— Тогда попробуйте узнать настоящее имя руководителя секты и что-нибудь о его местонахождении в данный момент. Сподвижникам он представлялся как Петр.
Галина уже открыла рот, но в последний момент все же спохватилась.
— Еще расовую принадлежность, — добавил Градобор.
На провокацию он поддался вместе с остальными. Или хорошо делал вид, что поддался?
— Это как раз лишнее, — отозвался Павел. — Тимохин и так уже проговорился.
— Неправда! — выпалила наконец Галина. — Откуда он знает?
Сергеев ждал именно этого момента.
— Да оттуда и знает, — обронил опер. — Думаешь, одна ты у вашего гуру такая посвященная?
— Одна! Тебе-то откуда знать, мент!
— Леня проболтался. Все говорил, что он второй после главного.
— Он? Второй? Да он вообще сопля и на голову больной! Последним пришел, последним и стал! Нам людей не хватало, Петр его для комплекта подобрал!
— А сколько в комплекте должно быть? — поинтересовался Павел.
— Тринадцать, сколько же?..
— Странно, — проговорил Сергеев, поворачиваясь к Павлу. — Выходит что? Кинул нас Тимохин?
Павел прищурился, покачал головой:
— Не сходится. Слишком много знает.
— Да что он знает? — Галина рванулась со стула, но тяжелая рука инка опустила ее обратно. — Что он знает-то, дефективный!
— Ну, например, про книгу, — забросил первый камушек Сергеев.
— Про какую, к черту, книгу?!
— Про ту самую, — пояснил Павел. — Сергей Анатольич, покажите.
Шеф думал всего секунду. Потом неторопливо дотянулся до нижнего ящика стола и извлек на свет «Книгу дьявола».
— Ну, правильно! — тут же опровергла сама себя Галина. — Мы же все в типографии были, чего бы ему не знать? Петр и ему такую дал.
— А расплачивались с директоршей вы тоже всей сектой? — вставил Федор. — Колечком тем заколдованным?
— Нет… Откуда вы?.. Не мог Тимохин знать про кольцо!
— Он не только знает. — Павел полез во внутренний карман куртки. — Он мне его сам и отдал.
Артефакт брякнулся на столешницу, прокатился мимо Галины и остановился прямо перед носом у шефа.
— Кстати, господин Уний, — заметил Павел. — Спецхран на вашем этаже, не сочтите за труд…
Появление изделия смарров произвело достойный эффект. Инка дернулся вперед, но тут же отпрянул, помянув бога золотого солнца. Атлант почти сдержался, лишь между пальцами его правой руки заплясали трескучие веточки разрядов — крайняя степень раздражения и напряжения. Слуга Брахмир прикрыл глаза и молча вознес мысль к разуму ткани Мироздания.
