Все прошедшее после брифинга время команда в бешеном темпе загружала тюки радарной пленки, противорадиационные скафандры, дополнительные баллоны кислорода и провиант. Им предстояло принять на борт экипажи тактических кораблей, по целому дивизиону на каждый фрегат. По двадцать четыре человека, а это немало, учитывая, что экипаж самого фрегата состоял из семидесяти двух. А потому пришлось таскать, таскать и еще раз таскать, ведь автоматические погрузчики не были рассчитаны на загрузку осевого коридора.
Прислонившись к переборке, Анри перевел дух. За прошедшие сутки он уже дважды прибегал к помощи стимуляторов. Не выспавшись, с похмелья принял антиалк, и второй раз сразу после совещания, когда понял, что еще десять часов в таком ритме не осилит. И вот теперь, похоже, настала пора идти в медотсек – стандартные препараты, что имелись в запасах комбинезона, ему уже не помогали. А еще предстояли процедуры старта и разгона, тоже не самые короткие, а ему как одному из старших офицеров фрегата полагалось на них присутствовать от начала и до конца. Хотя Анри мог поклясться чем угодно, что в нынешнем своем состоянии уснул бы даже при полной тяге в четыре грава.
Зато за прошедшие девять с половиной часов он вместе с командирами БЧ тщательно проверил все до единого зенитные башенки, лично осмотрел механизм заряжания торпед и даже провел тестовый прогрев протонных излучателей. Последние нравились ему все больше и больше. Разгоняя поток протонов до огромных энергий, они выбрасывали их плотный пучок с субсветовой скоростью. И на дистанции до пятидесяти тысяч километров этот пучок при попадании в материальное тело проникал достаточно глубоко в броню, где и высвобождалась вся запасенная в нем энергия. На максимальной дистанции энергия эта равнялась взрыву четырехсот килограммов тротила, древнего эквивалента взрывной мощи. Самое дальнобойное энергетическое оружие Лиги. Именно поэтому на него делали основную ставку в грядущих сражениях.
Имелись у протонных излучателей и недостатки. Из-за больших размеров разгонных камер на фрегатах их монтировали прямо в корпусе, где они занимали примерно треть длины. А значит, наводить их приходилось, двигая всем корпусом, что отрицательно сказывалось и на точности попадания, и на времени наведения на цель. Увы, фрегаты оказались слишком малы, чтобы монтировать протонные излучатели в башнях. Это не линкоры, которые сейчас достраивались на Лунных верфях – три километровых красавца несли по три башни со спаренными протонными излучателями повышенной дальнобойности. До шестидесяти тысяч километров, и с взрывным эквивалентом тонны тротила. Жаль, что до выпуска в пространство первого из них оставалось еще месяцев пять. А последний, третий из серии, и вовсе ожидался через полтора года.
Пролетев через несмолкаемый гул электромоторов, вращающих жилой модуль, Анри свернул к вотчине доктора Хибберта. Люк оказался запертым, и Анри несколько минут проторчал у люка, раз за разом вдавливая тугую пластину звонка. Наконец люк распахнулся, пропуская Анри в короткий тамбур, импровизированный шлюз. В боевой обстановке медотсек оставался единственным отсеком, откуда не откачивали воздух. Не все операции можно провести в полном вакууме, иногда просто нет времени перенести раненого в герметичную хирургическую капсулу. Потому-то медицинский отсек и отделялся шлюзом от осевого коридора.
Капитан-лейтенант медицинской службы Хибберт колдовал над медицинским синтезатором, вынимая из него уже запаянные ампулы с нежно-розовой жидкостью. Услышав, как открылся люк внутреннего шлюза, Хибберт, не оборачиваясь, махнул рукой:
– Привет, и заходи.
– Добрый вечер, Джулиус. – поздоровался Анри. – Чем занят?
– А сам не видишь? – удивился Хибберт.
– Вижу, но не понимаю.
– Тогда тебе лучше и не знать, – хихикнул доктор. – Зачем пожаловал?
Помимо знаменитого хихиканья Хибберт так же отличался прямотой и любовью брать быка за рога. Анри несколько смущенно попросил:
– Джулиус, пожалуйста, выдай пару таблеток энергана.
– Вона что, – пригляделся к нему Хибберт, – замотался, бедолага?
– Есть такое дело, – не стал отрицать Анри. – Я прошлую ночь почти не спал, да и похмелье, сам понимаешь…
– Понимаю, голубчик, понимаю, – закивал доктор. – А может, все-таки под капельницу?
– А успеем? До разгона меньше часа осталось.
Хибберт обеспокоенно покосился на вмонтированный в переборку терминал и устало потер переносицу.
– Вот не поверишь, зрение еще до рождения выправили, а все одно – стоит поработать, и будто песка в глаза насыпали.
– Так мы успеем? – раздраженно переспросил Анри. Он чертовски устал, и, казалось бы, ставшая привычной манера Хибберта резко менять тему, сегодня раздражала его сверх всякой меры.
– Да полчаса хватит! Давай пойдем в бокс, ляжешь, я тебе музыку включу.
Анри покорно позволил отвести себя в соседний бокс, уложить на кушетку, пристегнуть, чтобы не улетел, и приставить к вене на правом локтевом сгибе щуп автодоктора. Быстро протестировав медицинского робота, Хибберт вылетел в лабораторию, и через пару секунд в динамиках бокса зазвучал его голос.
– Ну вот, почти готово. Что тебе поставить?
– Включи что-нибудь для релаксации.
– Хм… Такое сойдет?
Вокруг кушетки заплескалась вода, исчезли белые стены, и вместо них, насколько хватало глаз, раскинулось безбрежное лазурное зеркало океана. Солнце клонилось к закату, прочерчивая на воде золотистую дорожку, где-то сзади надрывались чайки. И постепенно нарастая, откуда-то издалека полилась чудесная ритмичная мелодия, вскоре заполнившая собой все сущее. Зачарованный музыкой, Анри не почувствовал, как автодок вонзил ему в вену иглу, и по прозрачной гибкой трубке кровь быстро потекла внутрь медицинского робота. На этот пустяк лейтенант не обратил ни малейшего внимания. Музыка, вот что занимало его сейчас.
И пусть краем сознания, даже теперь оставшегося бесстрастным, он понимал, отчего именно впадает в транс, ему все равно требовалась релаксация. Музыка, синтезированная компьютером, расшифровавшим ритм его альфа-волн, в этом помогала. Пока медицинский робот чистил кровь, пока вливал в нее питательные вещества и стимуляторы, эта созданная специально для Анри музыка помогала мозгу отдохнуть.
Когда музыка стихла, сменившись ехидным голосом Хибберта, Анри едва не послал медика ко всем чертям. Ему хотелось раствориться в чудесной музыке, остаться в ней навсегда, ну, или хотя бы еще на минутку… Увы, время вышло.
– Беллар, подъем, полчаса до старта!
Анри моргнул и пошевелился. Рядом шуршал, уползая в свою нишу, медицинский робот и медленно разгорался верхний свет. Пора было возвращаться в реальность. От усталости не осталось и следа, голова прояснилась, как после хорошего отдыха, а тело переполняла яркая, искристая сила. Ух!
– Спасибо, Джулиус!
– Хе-хе, не за что, потом отдашь, – отшутился Хибберт.
