Серена смахнула воду со своих длинных, темных ресниц. «Очень приятно».
Блер опустила рукава чужого свитера на запястья: «Не сейчас».
Жоржи выпрыгнула из воды и вытерла нос. Ее кожа призрачно светилась в сиянии луны. — «Оставьте ее в покое. Может, у нее месячные».
Блер гневно покраснела.
«У Нейта тоже месячные?» — ехидно заметил Чак.
Нейт достал сигареты из кармана, закурил и передал пачку Блер. Затем пошел в темноту снежной лужайки за домом, одетый лишь в толстовку, треники и теннисные туфли.
Блер вложила сигарету между губами, борясь с жалостью к Нейту. Это чувство симпатии к Нейту было таким странным. И возможно, совершенно незаслуженным.
«Я иду обратно», — многозначительно сказала она.
Серена толкнула Эрика: «Думаю, это намек для тебя».
За спиной Блер услышала, как кто-то выскочил из ванны. «Ого!» — услышала она восторженный возглас Жоржи, и точно знала — он относится к Эрику.
Извини, дорогуша. Он уже занят.
«Блер, подожди».
Блер остановилась на кухне и схватила шоколадное печенье со стола. Откусив кусочек, она обернулась к Эрику. На нем было только белое полотенце, как в тот раз, когда они впервые встретились в лодже в день ее приезда и когда она поняла, что именно он должен лишить ее девственности.
Лучше сейчас, чем никогда.
Она схватила со стола бутылку охлажденного шампанского Вдова Клико, зажала ее под мышкой и взяла тарелку печенья. «Давай возьмем это наверх».
КАК ОЛЕНИ САНТЫ
«Не хочу идти в дом», — надула губки Жоржи, ког¬да школьницы и спасатели последовали за Конрадом, Джозефом, Ганом и Францем в дом перехватить что-нибудь. «Хочу вытворить нечто дикое».
Тело Серены затрепетало. Я тоже! Я тоже! Она устала скучать на маленьком фестивале любви Эрика и Блер. И она желала сбежать от страстно влюбленного Яна. Пришло время для развлечений.
«Вы видели? У этих спасателей есть эти их сани на крыше машины. Всегда хотела прокатится на них…»
Жоржи выскочила из ванны еще до того, как Серена закончила предложение. «Идем!» — заорала она, влезая в свои унты и оставаясь в остальном голой, как и прежде. «Давайте проверим!»
Оставив одежду сзади, Чак и Серена последовали за ней к забитой машинами парковке у дома. Быстро и тихо Чак и Жоржи отцепили сани от фургона Субару и опустили их на снег. Жоржи открыла заднюю дверь одного из Мерседесов голландской сборной по сноубордингу и принялась рыться внутри.
«Кто-нибудь хочет?» — крикнула она.
«Я!» — ответил Чак, присоединяясь к ней.
Серена не знала, что предлагала Жоржи, но в данный момент ей нужно было лишь теплое пальто. «Мы не замерзнем?» — отважилась она. К саням было прикреплено шерстяное одеяло, но лишь забравшись под него все вместе, они не умрут от холода.
«Неужели ты не хочешь опять попасть в газеты?» — прохрипел Чак. По звуку казалось, он что-то вдыхал.
Жоржи вылезла из машины и захлопнула дверь. «Нам нужно только двигаться». — Она указала на Серену. — «Ты залезешь в сани, а мы с Чаки будем тащить тебя, как олени Санты!»
Не желая испортить веселье и радуясь тому, что Ян-дантист был таким слабаком, чтобы присоединиться к ним, Серена отвязала покрывало, завернулась в него и легла на сани. Жоржи нагнулась над ней и спрятала руки Серены под покрывало. Затем она пристегнула ремни, затягивая их прочна вокруг тела Серены, как если бы ее кости были переломаны и их нужно было зафиксировать. Серена заметила мелкие капли пота над верхней губой и на лбу Жоржи, несмотря на то что было минус два градуса, а она была голой.
«Готовы?» — крикнула Жоржи, утопая по лодыжку в снегу.
Было странно и страшно лежать связанной. Серена не могла развязать себя, даже если бы захотела.
Под покрывалом она прижала руки к ногам, чтобы успокоиться. — «Готова».
Жоржи и Чак с хохотом тащили упряжку саней, их голые задницы напрягались от прилагаемых усилий, пока они тянули ее по подъездной дорожке к Вуд-Ривер-Драйв.
«Погодите, куда мы?» — беспомощно крикнула Серена. Она подняла голову, чтобы посмотреть, но увидела лишь два голых тела, освещаемых луной, идущих по тихой дороге. У Чака еще остался загар после рождественских каникул на Сент-Бартсе, а Жоржи была бледна, как ромашка.
Хотя и не так невинна.
У Серены разболелась шея, и она уже готова была опустить голову, когда тела Чака и Жоржи осветились светом фар. Подъезжала машина.
«Помогите!» — закричала Серена, вспыхивая от собственной патетичности.
Ничего, что зрелище было странным.
«Эй! Классная жопа!» — прокричал кто-то, и машина пронеслась мимо.
Сани затряслись и заскользили дальше, огни машины растворились в темноте. «Эй, ребята!» — крикнула Серена, вытягивая шею. — «Остановитесь!»
Ее так называемые друзья даже не обернулись. Возможно, они ее не слышали, возможно, только притворялись, что не слышат.
«Пожалуйста!»
Но они по-прежнему не останавливались. Дорогу осветили еще одни фары. На этот раз машина затормозила. Следом включилась сирена, замигали красно-белые огни и разворотили ночь.
«Твою мать, копы!» — крикнул Чак. — «Бежим!»
«Нет!» — заорала Серена. Сани затряслись и покатились быстрее, пока полицейская машина приближалась.
«Отпусти! Отпусти!» — услышала Серена крик Жоржи.
Внезапно сани задвигались зигзагообразно и свалились в кювет. Они перевернулись и упали на бок в ручей замерзшей грязи. Вода, просочившаяся сквозь шерстяное одеяло и накрывшая колени Серены, была такой холодной, что казалась кипятком.
«Стойте! Стойте на месте!» — приказал полицейский, преследуя Чака и Жоржи. Огни машины удалялись.
Серена дрожала в канаве. Полиция ее не заметила.
«Помогите», — хныкала она. — «Пожалуйста, помогите».
ДЕЛАТЬ ИЛИ НЕ ДЕЛАТЬ
«Теперь мы одеты совершенно одинаково», — сказала Блер, выходя из ванной мамы Жоржи в одном полотенце.
Эрик отложил лыжный журнал, который читал, пока ждал ее на кровати: «Круто».
Потолок был высоким, пологим, деревянным, а окна огромными, треугольными и выходили на гору Болди. Фары снегоходов, готовивших дорожки к следующему дню, мерцали в темноте. Блер на мгновение задумалась, по-прежнему ли Нейт бродит на улице по снегу в своих кроссовках или пришел в чувство и вернулся в дом. Не то чтобы ее это волновало. Она покрутила свое рубиновое кольцо вокруг пальца и перевела взгляд обратно на кровать. Скоро я стану женщиной, напомнила она себе.
Даже с крошками от печенья на груди и примятыми, спутанными после ванны волосами Эрик выглядел сногсшибательно. Она подошла к прикроватному столику и сделала глоток шампанского прямо из бутылки.
