– Ди. – Коша сидел на кровати, с головой закутавшись в покрывало.
– Чего? – Я усиленно причесывалась, раздирая свои лохмы и стараясь не сильно ругаться.
– У тебя был довольно странный взгляд, когда ректор сказал, что нельзя приближаться или разговаривать с этим парнем.
Я покосилась на проницательного дракошу и выпустила наконец расческу. Прочно запутавшись в моих волосах, она повисла над полом, то ли украшая, то ли завершая картину всемирного бедствия.
– Ди.
Тон его был строг, и я, опустив уже занесенные над волосами ножницы, покорно повернулась к Коше.
– Дай я, – смилостивился он и перелетел на мою голову.
Я покачнулась, но устояла, ощущая, как коготки запутываются в моей «прическе». Вручив ему расческу, я села в новое удобное мягкое кресло, которое из-за хронической нехватки места кое-как втиснула между кроватью и столом у окна, так что залезать на него полагалось или через спинку, или в обход по кровати.
– И ничего не странно я на него смотрела, просто я тут подумала… Ай, больно же!
– Извини, дай ножницы.
Я сунула острый предмет в подставленную лапу.
– Просто я ведь уже закончила обучение по крайней мере четвертого курса, а на пятом, я смотрела, всего шесть книг изучить надо, в остальном же – сплошное повторение и закрепление пройденного материала. А чего мне его закреплять, тем более что эти шесть книг я прочитала дополнительно, по субботам?
– И?.. – подбодрил меня Коша.
На колени упала вырезанная расческа, Коша самозабвенно орудовал ножницами, и вскоре волосы посыпались уже отовсюду.
– Эй-эй, ты что там делаешь?
– Прическу, – наставительно произнес он, и еще одна прядь соскользнула мне на плечо.
Наверное, следовало его остановить, но я так замучилась это расчесывать каждый раз, что просто плюнула и продолжила мысль, следя за белоснежными хлопьями снега, медленно и величаво падающими за окном. Стекло, изукрашенное по краям вязью серебристых узоров, в центре оставалось абсолютно прозрачным благодаря парочке заклинаний и батареям под столом и около кровати.
– И я подумала: а куда потом?
– Полагаю, тебе найдут работу.
Я усмехнулась:
– Конечно, найдут. Ты читал контракт? После сдачи выпускных экзаменов я просто обязана отработать практически бесплатно на родную академию три года! Беспрекословно выполняя все поручения ректора.
– Но ты ведь училась не пять лет.
– Я тоже сказала это ректору! Но он заявил, что мне это даже дороже выйдет, так как мне единственной обломился амулет памяти, который я, кстати, вчера вернула на время новогодних праздников, и за это я отработаю не три, а все шесть лет.
Коша вздрогнул.
– И что теперь?
Я аккуратно сняла его с головы, отняла ножницы и, встав перед зеркалом, решительно обкорнала себя, закончив то, что начал дракончик. В итоге на месте волос остался неровный короткий ежик, сильно претендующий на оригинальность. Повертевшись, я решила, что ну и фиг с ним, и парой заклинаний испарила из комнаты все оброненные волосы. А то вдруг кто найдет.
Потом я подошла к столу и, перегнувшись через спинку кресла, вытащила из верхнего ящика небольшую тонкую книжку. Красочные иллюстрации появлялись прямо в воздухе, разворачиваясь и переливаясь всеми цветами радуги над столом.
– Это что? – Коша открыл книжку и с радостным писком тут же принялся перелистывать страницы.
– Книга обращения, – гордо ответила я, – между прочим, студентам ее не выдают и даже наказывают тех, у кого ее заметят.
– А зачем она тебе?
Я хитро улыбнулась:
– А ты представь: если одна из студенток, да еще и столько всего знающая, вдруг возьмет и сбежит из академии, что тогда будет?
– Что?
– Ее найдут, поймают и посадят на длинную, но верную цепь заклинаний и все-таки заставят сдать выпускные экзамены, чтобы подписанный ею же договор вошел в силу.
Глаза Коши заблестели, он понял.
– Так ты изменишь внешность, да?
– Да. – Я просто сияла от гордости, качаясь на кресле и распираемая чувством глубокого удовлетворения.
– Так, подожди, а как же я? Ведь вряд ли у кого еще есть такой дракон.
Я пожала плечами.
– Так мы и тебя заколдуем!
– В кого? – впал в бурную подозрительность чешуйчик, уже не с такой радостью разглядывая появляющиеся картинки.
– Ну… хотя бы в ворону.
По его взгляду я поняла, что вороной он не будет.
– Тогда выбирай сам, – фыркнула я, – а мне пора завтракать.
Коша тут же про все забыл и первым вылетел в открытую дверь, спеша занять почетное место и временно выкинув из головы все мысли о превращениях. А я шла следом и никак не могла забыть того человека с черными как ночь глазами. Что-то в нем было не так, но что? Что?
Внезапно я вскинула голову, чуть не споткнувшись о прыгающего впереди по ступенькам Кошу. В последнее время он обленился и летал все реже. Еще бы, с таким-то пузом! Я подхватила его на руки и возбужденно зачастила:
– Глаза! Ты видел его глаза?!
– Чьи? – офигел чешуйчик, сидя у меня на руках и жутко довольный, что теперь не надо плюхать самому.
Я зашагала дальше.
– Да заключенного же.
– Нет.
– Они круглые! Радужки его глаз круглые и черные, а у нормальных людей они многоугольные и меняют количество углов в зависимости от настроения: чем хуже настроение, тем больше углов. Вот я и не сразу поняла, что у него не просто плохое настроение, а его радужка представляет собой идеальный круг!
Коша задумчиво поскреб затылок.
– Так он не человек?
– И не только. – Я села за свой стол и посадила на него Кошу, пододвигая тарелки с едой. – Я вообще не знаю такой расы, у представителей которой бы были просто круглые глаза.
Коша что-то сказал, но, так как рот у него был набит едой, я ничего не поняла. Одно я знала точно: раз уж все равно убегу из академии, то просто обязана еще раз увидеть этого странного смертника и разгадать загадку его глаз.
– Я говорю, может, мутация, – кое-как проглотив кусок, выдал дракоша.
Я только отмахнулась. Вряд ли это простой урод, я чувствовала, что это не так. Коша, пожав плечами, снова занялся кашей. С тех пор как мыш с Кеей улетели вместе с Адой, он теперь меньше проказничал и больше ел, а потому сильно растолстел и постоянно хотел спать. Да, разъелись мы тут на хороших харчах, пора и честь знать.
