Айцуко круто повернулась, направив удар в другую сторону, и массивная дверь разлетелась в щепки.
— Джошуа, бежим!..
Тревер приложил ладонь к панели индикатора, идентифицирующего личность входящего, и дверь Центра генетических исследований открылась, пропуская его. Одо замешкалась было, но он знаком приказал ей следовать за собой.
— Это и есть лаборатория?
— Нет. Это здание само по себе принадлежит Олабару, но было перестроено под Центр. Оборудование мы привезли с собой — оно смонтировано на других этажах, и туда так запросто не войдешь. А здесь мы живем, это обычный дом, где человек может отдохнуть и расслабиться. Располагайся. У меня здесь три комнаты, выбери, какая тебе понравится больше. И пока не выходи никуда. Потом, если ты останешься с нами, датчики станут «узнавать» тебя и пропускать почти куда угодно, кроме рабочих помещений, но сейчас лучше быть осторожной. Иначе сработает сигнализация, и ты окажешься в ловушке. В общем, сиди и жди меня, я попробую найти Фрэнка и Джоша и вернусь, хорошо?
— Я останусь одна?
— Да, но ненадолго, и потом, здесь совершенно нечего бояться. Я приду за тобой так быстро, как только смогу.
Тревер ушел, а Одо, покрутив в руках небольшое голографическое изображение Джун, стоявшее возле постели, уселась на стул, сложив руки на коленях с выражением терпеливого ожидания. Хотя на самом деле любопытство просто перехлестывало через край, и ей ужасно хотелось дотронуться здесь до каждой вещи и заглянуть всюду, она понимала, что это будет нетактично по отношению к хозяину дома, то есть Треверу. Нельзя брать то, что тебе не принадлежит, и даже слишком пристально смотреть не стоит, иначе предметы начинают двигаться сами собой и падать. Одо вовсе не требовалось протягивать руку и проделывать все прочие обычные движения. Подвинуть к себе по столу то, что далеко стоит, куда проще глазами. Кстати, Хесвур ворчал на нее за это и говорил, что она просто ужасная лентяйка. А Тревер, интересно, тоже будет недоволен этой ее особенностью? Одо не хотелось бы его огорчать, и не столько потому, что таков был приказ деда, а из‑за собственной симпатии к чужаку.
Тревер тем временем поднялся в рабочие помещения, рассчитывая застать там Фрэнка — если, конечно, самые худшие опасения не подтвердятся, и с Рейнольдсом все в порядке, то где же еще быть этому трудоголику? Но увы, он не обнаружил ни его, ни Джошуа, вообще ни единой живой души, хотя было похоже на то, что работа велась постоянно и была прервана лишь ненадолго. Это обнадеживало. Тревер мельком взглянул на светящиеся мониторы — Фрэнк с его страстью к порядку отключил бы их, собравшись отлучиться надолго, стало быть, должен был возвратиться с минуты на минуту. Он не ошибся. Рейнольдс не просто вернулся, он ворвался в лабораторию с таким видом, словно за ним гналось полчище вышедших из‑под контроля андроидов. Треверу трудно было припомнить, когда он прежде видел его в похожем состоянии, да и было ли такое вообще. Обычно Фрэнк являл собою классический пример невозмутимой уверенности и никогда не терял самообладания. А сейчас — грязный, с исцарапанным лицом и перевязанной не первой свежести бинтом кистью, он выглядел ужасно. Но главное — его безумные глаза, выражение которых при виде Тревера сделалось вообще неописуемым.
— Что это с тобой? Похож на только что использованный ершик для чистки унитазов.
— Ты? — выдавил Фрэнк, словно лицезрел фантом.
— Да вроде, — Тревер шагнул к Рейнольдсу и крепко обнял его. — Знал бы ты, как я рад видеть твою рожу, старина.
— Мне надо выпить, — сказал Фрэнк, едва он, наконец, отпустил его. — Мне что‑то нехорошо…
— Вижу. Кто это тебя так отделал?.. Ладно, можешь пока не отвечать. Главное, ты жив. Мне ведь тоже досталось будь здоров, вообще чуть не сдох. Потом расскажу, вот вместе и разберемся, — Тревер, поддерживая Рейнольдса, заметно припадавшего на одну ногу, довел его до жилых помещений первого этажа. — У тебя ничего не сломано? По — моему, тебе нужен толковый врач.
— Обойдусь.
Фрэнк стянул с себя изорванную рубашку, продемонстрировав Треверу массу ссадин и синяков, покрывавших его атлетический торс. Тот помог ему обработать «боевые раны», стараясь не задавать вопросов в ожидании, что Фрэнки разговорится сам. Но тот молчал.
— А с рукой что у тебя? — все‑таки не выдержал Тревер.
— Джошуа, — Рейнольдс страдальчески поморщился. — У него произошел психический срыв. Набросился на меня без всякой причины, началась драка, он сбил меня с ног и раздробил кисть каблуком, а потом исчез. Я пытался найти его, но пока безуспешно.
— Когда это случилось? — у Тревера не укладывалось в голове, что такое наивное и миролюбивое создание, как Джошуа, оказалось способным проявить столь чудовищную агрессивность.
— Вчера. У него начался бред, галлюцинации, я хотел помочь ему, но он уже был неадекватен, не понимал, кто перед ним…
— Может, его нужно было просто успокоить, Фрэнки. Джошу всегда было довольно всего нескольких доброжелательных слов, но мне почему‑то кажется, что ты даже не пробовал их найти.
— Доброжелательных?!.. Посмотрел бы я на тебя, окажись ты один на один с буйным сумасшедшим, — возмутился Рейнольдс.
— Вот что я тебе скажу, старина. Джошуа — не буйный сумасшедший. Не знаю, что там у вас произошло, но вероятно, ты его просто достал. Ты и раньше обращался с ним как с умственно отсталым и без конца читал нотации, от которых даже у меня зубы сводило. Извини, конечно, но ты тоже виноват в…
— Заткнись, а? Тебя самого где носило? Два месяца ни слуху ни духу, в конце концов я решил, что ты плюнул на все и ушел, не попрощавшись. На тебя это очень похоже! Ты терпеть не можешь ни за что отвечать…
— Я едва не погиб, Фрэнк! В меня стреляли, я несколько недель мог только пластом лежать, не зная, на каком я свете вообще, и спасся чудом!
— Стреляли? Где и кто, хотел бы я знать?
— Не имею ни малейшего понятия, — развел руками Тревер. — Про себя я называл его Охотником.
— Кого?
— Того, кто напал на меня. Он выпустил в меня стрелу с отравленным наконечником, примерно за сто миль от Олабара. Меня нашли и выходили дайоны из лесной деревни, и как только я смог идти, я тут же вернулся.
— Отличная история. Браво, Тревер! И как называется этот оазис милосердия?
— А… у него нет названия. Кажется, нет.
— Ты сам‑то себя слышишь? Неизвестно кто, неизвестно где пытался тебя убить, а потом непонятно кто вернул к жизни. Стрела! С наконечником! Ты в курсе, какой век на календаре, или у тебя начались провалы в памяти?
— Вообще‑то начались, то есть это один провал, зато весьма обширный… Не смей подозревать меня во лжи, Фрэнк! Я могу доказать, что говорю о совершенно реальных событиях — смотри, — Тревер отогнул воротник, указывая на шрам под ключицей. — Это след от стрелы, и наконечник я тоже принес с собою. Почему ты мне не веришь? Допускаю, моя история звучит не очень убедительно, но вместе мы сумеем во всем разобраться. Ты только должен перестать сомневаться в моей искренности. Возможно, мы оба в опасности, Фрэнки…
