— Что воняет? Не чувствую.
— Это плащ, — послышался голос Питру. — Его плащ сзади весь измазан какой-то гадостью. Эта грязюка и воняет.
— Тебя лечил тот же, кто и ранил? — ледяным голосом осведомилась Хладвига. — Он же и целебной мазью умастил?
Вриг крякнул и вытащил занозу.
— Вот, шип, только и всего. Наступил нечаянно. Где Атунра?
— Она меня не интересует, — процедила Хладвига. — Я ее не видела с тех пор, как ты ушёл.
Глаза Феликса сузились.
— Что ты сделал с Атунрой, жалкий слизняк?
Питру не осмеливался поднять глаза на отца, но внутренне собрался и подготовился к защите. Чуть подавшись вперёд из-за кресла матери, он обратился к ней:
— Скажи ему, что мне некогда присматривать за его лакеями. Как комендант крепости, я занят по горло. Я не нянька его Атунре.
Вриг резким ударом вогнал нож глубоко в доску столешницы. Звякнули подпрыгнувшие блюда и тарелки.
— Тупица! Какой ты комендант! Половина войска обжирается и бездельничает в крепости, а рабы разгуливают у стен! Наглости ты у маменькиной юбки набрался, а вот ума надо в другом месте поискать!
Голос выступившей на защиту сына Хладвиги излучал презрение.
— Надеюсь, таким полководцем, как отец, он не станет. Сидеть на столе в вонючем плаще и ковыряться столовым ножом в подошве… Где пленные? Унтер Янд доложил, что у тебя в войске не хватает двух десятков солдат. Что с ними случилось, могущественный? Благодаря плану обороны Питру на нас, во всяком случае, не напали.
Её слова кололи больнее шипов терновника. Вриг понял, что спор окончился не в его пользу. Но последнее слово остаётся за ним.
— Солдаты вернулись в казармы, рабы — в лагерь. Розысками Атунры займусь лично. Причастные к ее исчезновению горько пожалеют о своей глупости.
Вриг с ходу обрушил на капитана Скодта град приказов:
— Обыскать все помещения крепости и всю прилегающую местность. Атунру найти живой или мёртвой. Я у себя в башне. Выдр ловить больше не будем.
— Почему, сир? — невольно вырвалось у капитана.
Вриг швырнул свой измазанный плащ в озеро, проследил, как он погружается в глубину.
— Сами приползут. Чего уставился? У меня здесь рабы. Эти собаки поставили задачу освободить рабов. Ха-ха, благородство, видишь ли. Попытаются их вызволить, вот увидишь.
16
В открытое окно библиотеки врывались вопли играющей на лужайках детворы. Дед Квелт, сестра Подснежничек и трое молодых друзей сидели у длинного полированного стола. Сестра придерживала одной лапой прощальное письмо Тайры, другую положила на толстый том в зелёной обложке.
— Решение где-то между ними. Нужно внимательно изучить наметки, оставленные нам Тайрой, и сравнить их с подсказками, найденными в книге. Но их ещё искать и искать.
Гирри подавил зевок.
— Пора бы чайку попить…
Дед Квелт глянул на него поверх очков.
— Утомился?
Гирри запустил в окошко бумажный катышек.
— Не хочу врать, сэр, устал.
— А вы? — повернулся архивариус к Трибси и Бринти.
— Х-ху… урр… — зевнул юный крот. — Изо всех сил стараюсь, сэр… да глаза сами закрываются. В земле рыться все же легче, чем в книгах толстых… да и пыли меньше…
— Снаружи солнышко сияет, а мы в мрачной книжной комнате засели, — проворчал обмякший в кресле Бринти.
— В вас нет исследовательского пыла! — упрекнула сестра Подснежничек.
Гирри поплёлся к окну, мятежно ворча:
— Вам легче, сестра. Вы роетесь в книгах, сколько себя помните. А мы ещё молодые. Вообще летом положено на свежем воздухе бывать почаще. Тайра-то сейчас наверняка под небом голубым шагает… Впечатления, приключения… Красота!
— А мы чахнем над книгами, бедолаги… — забубнил Бринти. — Как у Тайры в письме, «Сказки древних сезонов»? Вот и станем мы древними в этой книжной пыли.
Сестра Подснежничек заглянула в письмо.
— Буквально здесь говорится: «Пусть друзья прочитают древнее сказание о сезонах, когда Корам-изгнанник взял в жены деву Стражей Мха».
— Да вы уж сколько раз это читали, мэм, — вздохнул Трибси. — А воз и ныне там. Так и топчемся на месте.
Сестра Подснежничек хлопнула лапой по листку.
— Я уверена, что это очень важные строчки.
Квелт внёс предложение:
— Мы, старики, пока посидим здесь, поразмышляем, а молодёжь тем временем сбегает на кухню и попросит брата Библа собрать нам корзиночку на пятерых. Присядем у пруда, устроим рабочий пикник. На свежем воздухе и голова работает лучше.
Ланч у пруда — идея не оригинальная в такую погоду. Многие расположились на берегу; взрослые внимательно следили за малышами, которых всегда тянуло к воде. Малышня плескалась и брызгалась на мелководье.
Хиллия и ее муж Ореал постоянно досаждали замечаниями и предупреждениями своим близнецам.
— Иргл, вернись! Там слишком глубоко. Вернись немедленно, ты меня слышишь?
— Не брызгайся, Ральг, ты нас замочишь!
Квелт открыл корзинку, принесённую молодёжью.
— О, брат Библ о нас позаботился! Сливовый пирог, ореховая крошенка, пирожки с репой и шалфеем, петрушковый сыр и одуванчиковая настойка. А чай? От одуванчиковой сразу задремлешь.
— Хурр, сэрр, рада предложить вам из нашего самовара! — послышался голос тётушки Берби.
Взамен исчезнувшего вместе с крысами чайника Ликиана и Берби обзавелись хитрым прибором. Брат Перант подарил им небольшой медный кипятильник-самовар. Внизу самовара находилась крохотная топка, в которой сжигали древесный уголь. Можно было заваривать чай когда угодно и где угодно, потому что к кипятильнику приделали ещё и колеса от тележки.
Сразу нашлось множество желающих помочь команде Квелта. К строчкам из письма Тайры, прочитанным ещё раз Гирри, прислушивалось множество ушей.
«Пусть друзья прочитают древнее сказание о сезонах, когда Корам-изгнанник взял в жены деву Стражей Мха».
— Ну как, кто-нибудь что-нибудь понял? — с кислой миной спросил Бринти.
Сестра Дора нарушила молчание:
— Э-э… Извините, а кто такой Корам-изгнанник?
Трибси засунул в рот целый пирожок и ответил:
— Ф-фурр, фефтра, мы фами не знаем.
