К вечеру в «Ромашке» власть уже практически полностью принадлежала шайке Головы, как стали называть своего вожака новоявленные разбойники. Сам Герман Геннадьевич распорядился пока беженцев не трясти, а изъять вещи убежавших и отнести их в столовую на сортировку. Как раз в разгар этого процесса и приехали давешние ополченцы. Но, поскольку в этот раз их было не шестеро, а только двое, воодушевившиеся бандиты не попрятались, а начали качать права:
— Ну чо ты мне сделаешь?! Чо?! — размахивая оружием наступал на молоденького паренька Омут — тот самый мародёр что пришёл со своим «обрезом». — А если я сейчас по этим курвам жахну, со страху не обосрёшься? — И ватажник ткнул стволом в сторону толпы перепуганных женщин, сгрудившихся у входа в один из корпусов.
«А ведь если бы не эти гражданские, парень ни минуты не колебался! — Герман наблюдал за происходящим, стоя в глубине главного зала столовой. — Потому эти Павки Корчагины и проигрывают всегда!»
Ответ старшего ополченцев оказался неожиданным — он быстро шагнул вперёд и упёр ствол своего «калаша» Омуту под подбородок. Что он сказал при этом, Голованов не расслышал, но его подручный как будто застыл в воздухе, боясь пошевелить даже пальцем.
Положение спас верный Савельев — оглушительно грохнул выстрел, и одна из женщин — дородная, хорошо одетая тётка лет сорока, стоявшая чуть в стороне от основной группы беженцев, ничком повалилась на землю. Сразу вслед за этим клацнул затвор.
— Эй, солдатик! Ты что, ни хера не понял? Проваливайте отсюда. Ещё раз кого увижу — из их бошек забор построю! — Савельев не брал за горло, как Омут, а говорил размеренно, даже скучающе.
«Ну вот и ладненько… — Герман только сейчас заметил, что сжал руку на прикладе своей „Сайги“ так, что побелели костяшки. — Но Дениску позже завалить надо, а то власти много забрать может…»
Глава 8
«Город Гаммельн, где же ты?»
С проклятыми шпингалетами я провозился почти тридцать минут. Они закисли так, что я только мысленно матерился, кляня себя за непредусмотрительность — ведь лежит же в машине баллончик с «вэдэшкой»! Ну да впредь наука будет, что с собой брать! Пару раз в коридоре слышались шаги, и тогда я замирал и старался не дышать.
Андрюха маялся в кустах метрах в десяти от здания — хотя что тут поделаешь? Обстоятельства, мать их!
В конце концов запоры поддались, и окно, скрипнув заржавленными петлями, открылось. Морпех материализовался передо мной, словно привидение — только что никого не было, и вот он уже перелезает через подоконник.
— Какие дела, командир? — чуть слышно спросил Борматенко.
— Тихо вроде, — отвечаю, придвинувшись к нему вплотную.
— Работаем вчистую или здоровье бережём?
— А это — как получится, но миндальничать не будем. Ибо не хер!
— Замётано, адмирал!
— С чего так пафосно?
— Так ведь генералы в бой посылают, а адмиралы в него ведут!
Я больше почувствовал, чем увидел, что Андрей широко ухмыляется. Вместо ответа ткнул разговорчивого морпеха кулаком в плечо.
…Только я начал вытаскивать железку, запиравшую двери в обеденный зал, как снаружи донёсся протяжный скрип, потом отчётливый и очень злой голос сказал:
— Спишь, козлина?! Тебе бошку отпилят, млять! А ты так и будешь ухо плющить! — Вслед за тирадой послышался звук оплеухи.
— Сова, извини! Бля, не надо! — испуганно заголосил кто-то юношеским ломающимся баском.
— Я тебе, чмошник, лучше сам бошку отрежу!
— Прости, Сова! Прости!
«Разборки начались — это хорошо! А вот бдительный цербер — это плохо! А ну как обход решит устроить? — Перебор вариантов в голове шёл по нарастающей. — А нам не всё ли равно? В самом крайнем случае дадим сквозь дверь из двух стволов — и понеслась душа по кочкам! Они, чувствуется, бойцы ещё те. Судя по рассказу Трубача, его на понт бандитский взяли — смертью заложников пугая…»
— Денис, отстань от щенка! — «О, какие вальяжно-барские нотки!» — оценил я голос нового действующего лица. — Всё равно пока некого на пост поставить. Иди, Маврёнок, сторожи. Но учти — ещё один косяк — сам попрошу Сову тебя наказать. Наружу иди! Нам поговорить надо!
«А вот и главный, похоже. Серёга его не видел, но, по рассказу Терёшина, похоже, это он… Голова, кажется?»
Я тронул Камчатку за плечо, потом приложил свою ладонь к его уху — слушаем, мол. Ориентироваться в темноте несложно — надо только тренироваться. А в той школе мордобития, которой я отдал вот уже скоро двадцать лет, даже специальный раздел есть — «драка вслепую». Потому и определить, где у стоящего рядом человека какая часть тела находится, — плёвое дело, тем более что рост и габариты Андрюхи мне известны.
— Геннадич, по ходу нам валить срочняком отсюда надо, — голос того, кто застраивал разгильдяя-часового, потерял часть злости.
— С чего это, Денис? — На кафельном полу захрустело стекло, видимо, в темноте один из говоривших наступил. — Вроде нормально устроились? Или я чего-то не понимаю?
— Геннадьич, я сейчас в Думаново смотался. Понюхать, чо да как… У этих вояк там вроде штаба. Походил, жалом поводил. Короче, резкие они больно, и нам палиться перед ними пока ни в одно место не упёрлось.
— Резкие? А мне днём так не показалось…
— Не, я выяснил. Тот, что к нам приезжал, он вроде попки-дежурного, а начальники у них пожёстче будут. Капитан какой-то, я так и не понял точно, то ли спец какой, а некоторые говорили, что вроде пограничник. Короче, он вчера, когда вся эта муйня только-только завертелась, прям на шоссе четверых косорезов наглухо привалил.
— Говори нормально, Денис. Знаешь ведь, не люблю этого!
«Ого, какая фифа! Жаргон не любит…» — подивился я щепетильности вожака бандитов.
— Какие-то ребятишки из наглых решили заправку подмять, и капитан этот всех прямо там и положил. Из автомата. Потом за ним аж два вертолёта прилетели, и он куда-то убрался.
— Внушает, нечего сказать… — раздался презрительный смешок. — Больше ничего не узнал?
— Сложно было. У них там порядок, все по норкам сидят. Ко мне и так один мужик прицепился, я уж думал, что волыну доставать придётся.
«Прав Виталик — контрразведку нам налаживать надо…» — я сделал ещё одну зарубку на память.
— Хорошо. Я тебя понял. Пойдём кофейку попьём и решим, как отсюда выбираться будем. Жаль, конечно, что так получилось. И без навара остались.
— Геннадьич, я ж говорил, что не туда мы сунулись. Надо было сразу, как щеглов набрали, на компьютерщиков идти. Там и жрачка есть, и фигни всякой навалом.
— А охрана? — Снова заскрипело стекло под подошвами — стало быть, они действительно кофе пить пошли.
