— Тони, ты идиот, тебе нельзя пить! — сорвалась Линда. Как же ее бесило его выражение лица — насмешливое, себялюбивое! Как давно она хотела все ему высказать! — Ты же загонишь себя в могилу! Нельзя употреблять алкоголь с лекарствами! Тебе наверняка вкололи кучу всего. А вы?! — Она в ярости повернулась к Оливии. — Вы, которая так о нем заботится?! Почему вы позволяете ему это, почему поощряете?! Он же медленно убивает себя! — И добавила уже потише, глядя на стакан с виски: — Вы уж меня простите, но кому тут надо выпить, так это мне. — С этими словами Линда поднесла стакан к губам, глотнула и… поперхнулась. Она ожидала, что дорогущий виски обожжет гортань, но ничего подобного не произошло, потому что это был не виски. Приятная прохлада, терпкий вкус на языке, в нос ударил запах яблок… — Это не… — Линда растерянно опустила стакан.
Оливия и Тони переглянулись.
— Все верно, мисс Тайлер, — спокойно произнесла Оливия. — Это не виски. Это неосветленный яблочный сок, Тони его очень любит.
— С детства, — весело заметил он. Кажется, его сильно позабавило выражение лица Линды. — Некоторые обожают мороженое, а я с ума схожу по яблочному соку. Как удачно, правда? Большинство вокруг свято уверено, что я законченный алкоголик.
— Тони пьет очень умеренно вот уже много лет, — продолжила Оливия. — С того самого дня, как они с Реддом взялись за руководство компанией. У нас троих был серьезный разговор, и мальчики поклялись мне, что никогда не будут превышать определенную норму. Случаются приемы, где без употребления алкоголя просто не обойтись, принято принимать угощение на переговорах, но в большинстве случаев и Тони, и Редду подают безалкогольные напитки. Коктейли, виски, шампанское — одна из моих обязанностей следить, чтоб в них и полградуса не набралось. Это целая система сотрудничества с отелями и ресторанами. А в последние несколько месяцев Тони и вовсе не прикасался к алкоголю.
— Так, шампанского пару раз пригубил, — сонно пробормотал Тони.
— В постоперационный период очень опасно злоупотреблять спиртным, — закончила Оливия.
— В пост… что? — Линда не отрываясь смотрела в лицо Тони. — Так вот что за мелочь меня беспокоила, — произнесла она медленно. — Даже две. Ты постоянно пил виски, но от тебя им не пахло. И при всей своей кипучей энергии ты старался не делать резких движений, хотя на видеозаписях у тебя присутствуют характерные жесты и ходишь ты чуть иначе. Быстрее, резче.
Тони кивнул и закрыл глаза, на его лбу выступили капельки пота.
— Все верно, Линда. Это мое алиби. Думаю, мы выяснили с тобой что хотели, и теперь я немного отдохну. Славный выдался вечерок. Насыщенный. Ви, я пока побуду здесь, разбуди меня чуть позже, чтобы я смог подняться к себе.
— Хорошо, Тони. — Оливия сходила за валявшимся на кресле пледом и накрыла его. — Отдыхай. — Она легко коснулась губами лба Тони, провела ладонью по его волосам.
Как же Линде хотелось повторить этот жест! Но она не посмела и, дабы избежать искушения, заложила руки за спину.
— Можно я побуду с ним? — попросила она.
— Нет, — жестко сказала Оливия. — Не думаю, что ему этого хочется. Вы пока побудете со мной, я еще не закончила разговор с вами. Идемте на кухню, там я могу стоять у дверей и не выпускать Тони из виду.
Линда покорно направилась вслед за ней. Оливия вошла на кухню, не стала задавать программу компьютеру, а принялась сама заваривать чай. Линда отметила, что она поставила на столик две чашки.
— Мисс Тайлер, — спросила Оливия немного погодя, — почему вы промолчали?
— Я не имела права вам говорить, — устало объяснила Линда. Колени дрожали, и она села на стул. — Начальство дало мне недвусмысленный приказ. Это моя работа, миссис Хедж.
— Я понимаю. И Тони это понимает тоже. Умом, но, увы, не душой и сердцем. — Оливия поставила перед Линдой чашку с чаем, а сама, взяв свою, встала в дверях, прислонившись плечом к косяку. — Вы сказали мне по телефону, что любите его.
— Да, — с трудом выдавила Линда.
— Я не буду уточнять, правда ли это. Теперь, боюсь, это уже неважно. Доверие Тони завоевать очень трудно, и я удивлялась вам, видя, как вы преуспели за считаные дни. Но если он разочаровывается, то делает это один раз, обратной дороги нет. Вы сильно разочаровали его, Линда. Его и… меня.
— Миссис Хедж, Оливия, позвольте мне объяснить…
— К чему? — Ви отпила глоток чая. — Я просто хотела вам кое-что объяснить. Я фактически воспитывала Тони после смерти его матери насколько мне это удавалось, так как график его отца был не менее жестким, чем сейчас график Тони. Дэвид почти не появлялся дома. Периодически у него мелькали любовницы, но он был женат на работе. У меня есть муж и дочери, но Тони для меня как сын. Он взбалмошен, непредсказуем, часто бывает резок, но он человек железной воли и принципов и гениален во всем, что делает. Я горжусь, работая рядом с ним. — Оливия еле заметно улыбнулась. — Никто не знает, какая у него жизнь. Все видят только внешнюю сторону. Тони кажется людям богатым бизнесменом, который проводит время в свое удовольствие. Он кажется им… разгильдяем. Люди не видят, насколько он собран. Даже те, кто постоянно работает с ним, считают его везунчиком, сумасшедшим, кем угодно, только не таким, какой он есть. Все эти женщины, алкоголь, гонки по магистралям…
— Я думала, что он пьет не просыхая, — сказала Линда. — И что он принимает наркотики или стимуляторы. У него постоянно расширенные зрачки.
Оливия задумчиво посмотрела на нее.
— Ну, вы все равно узнаете от начальства, поэтому я могу вам рассказать. В качестве финального объяснения и урока жизни, который, надеюсь, пойдет вам на пользу. — Она поставила пустую чашку на стол, выглянула из кухни, убедилась, что все в порядке, и снова прислонилась к стене, скрестив руки на груди. — Вы знаете, от чего умерла мать Тони?
— Я не помню. — Мать имела такое малое касательство к теперешним событиям, что Линда в свое время бегло просмотрела краткую сводку о ней и отложила в сторону.
— Мелинда Мэтьюс была очень эффектной женщиной. Красивой, строгой. От нее Тони унаследовал глаза и эту превосходную манеру прикидываться поверхностным, когда того требуют обстоятельства. А вот сдержанность у него от отца. Дэвида вечно не было дома, мотался по стране, налаживал бизнес. Он не хотел, чтобы Мелинда работала, велел ей воспитывать сына. Дэвид вообще был достаточно авторитарен. Мелинде не нравилось такое положение вещей, она не любила детей и не хотела их — Тони случайный ребенок. Мелинде было скучно дома с маленьким сыном. Она оставляла Тони на нянек, а сама отправлялась на светские тусовки. Это было смыслом ее жизни. Тони она уделяла едва ли пару часов в день, а он ее обожал, но у Мелинды была своя компания, свои друзья, Дэвид появлялся так редко… — Оливия передернула плечами. — Когда Тони было пятнадцать, Мелинда скончалась. Кто-то из друзей подсадил ее на наркотики, и однажды она вкатила себе слишком большую дозу. Скандал, разумеется, замяли. Тони на ее похоронах не плакал. Стоял, смотрел, а потом спросил у меня, действительно ли все женщины предают. Я обняла его и сказала, что нет. Правда, тогда он мне не поверил. Видите, Линда, Тони никак не может принимать наркотики, он слишком хорошо помнит свою мать. Он ненавидит все, что связано с этим. Какую бы роль он ни играл и каким бы безумцем ни казался со стороны, он никогда не притронется к героину.
