Флоренс немедленно нажала кнопку автодозвона на мобильном телефоне, который ей оставил Бобби. Теоретически это должно было поднять по тревоге кавалерию.
– Господа, – сказала она в домофон. – Сейчас уже поздно. Вы меня разбудили.
Она говорила по-английски, хотя прекрасно могла общаться с ними на арабском.
– Это очень срочно, мадам.
– А по какому вопросу?
– Мы насчет вашего коллеги. Мистера Те-ти-бу.
– Его здесь нет.
– Мы знаем, мадам. Именно поэтому для нас это так срочно.
– Если это так срочно, то вам лучше поговорить с ним самим.
– Но его же здесь нет.
– Ну тогда это не срочно.
– Однако… мадам, вы должны нас впустить. Мы из полиции.
Флоренс начала беспокоиться – долго ли еще она сможет морочить им голову. Наконец запищал телефон. Голос в трубке явно принадлежал десантнику из 101-го парашютно-десантного полка:
– У вас все в порядке, мэм?
– Похоже, у моей двери стоят полицейские.
– Они сказали, что им надо?
– Задают вопросы о нашем друге.
– Мы уже рядом.
– Что мне делать, если они заберут меня с собой?
– Сохраняйте спокойствие. Без паники.
– А кто вы такой вообще?
– В настоящий момент не могу сказать, мэм.
– Я сама с ними разберусь. Мне тут еще стрельбы не хватало.
– Мадам! – настойчиво повторил инспектор Мухаммед в домофон. – Вы обязаны нас впустить! Это официальный визит. Прошу вас, оденьтесь подобающим образом.
Флоренс открыла дверь и предстала перед тремя мужчинами с лицом примерной арабской женщины, которую отвлекли от молитвы в неурочный час.
– Что все это значит? – спросила она.
– Нам нужно поговорить с вами о вашем коллеге, мистере Ти-бу… Ти-бо…
– О мистере Бобби. И что вы хотите узнать?
– Он покинул королевство, – встревоженным голосом сказал инспектор Мухаммед.
– Ну и что? Это делают сотни и даже тысячи людей ежедневно.
– Но тут есть неувязка.
– Какая еще неувязка?
– Несколько человек видели его в Амо-Амасе пятнадцатого числа этого месяца.
– Ну и что?
– Но в посольстве нам сообщили, что он уехал четырнадцатого. Этого не может быть.
– Я не помню, когда он уехал. Но думаю, за день до тех автогонок.
– Нет, мадам, этого не может быть.
– А в чем, собственно, проблема?
– Проблема в том, что мы хотим задать ему несколько вопросов.
– Зачем?
– Вопросы здесь задаем мы, мадам. Мы разговаривали с ним по телефону, и он сообщил нам, что вылетел из Амо-Амаса на самолете «Эр Франс» четырнадцатого числа, однако в документах этой компании нет квитанции на его билет.
– А что говорят в иммиграционном департаменте? Он должен был пройти их контроль в аэропорту.
Инспектор Мухаммед поморщился.
– Это правда. Вы совершенно правы, да.
– Ну тогда в чем дело?
– Неувязка. Информация иммиграционного департамента не соответствует данным из «Эр Франс».
– Послушайте, кому вы доверяете больше? – сказала Флоренс, повышая голос. – Своему собственному правительству или какой-то там французской авиакомпании?
– Тем не менее проблема не решена, мадам, – не сдавался инспектор Мухаммед.
– Но решать вы будете ее не здесь и не в такое время. И знаете, что я вам скажу? Я лично подниму этот вопрос в разговоре с эмиром, да хранит его Аллах тысячу лет.
– С эмиром?
– Да. У меня завтра на девять утра назначена аудиенция. Если, конечно, мне позволят перед ней хоть немного поспать.
– Благодарю вас, мадам, – заметно скиснув, сказал инспектор Мухаммед.
На следующее утро ровно в девять часов Флоренс и Лейла предстали перед эмиром. На повестке дня было обсуждение последних (разумеется, сногсшибательных) прибылей от рекламы на канале ТВМатар.
Еще до начала разговора о деньгах Флоренс удалось мимоходом упомянуть об агентах тайной полиции, которые ломились к ней ночью в дверь. При этом Флоренс наблюдала за реакцией эмира и его жены. Лейла была явно удивлена и недовольна.
– «Матарские львы», – усмехнулась она. – Тоже мне подобрали девиз. Львы! Любой страус победит их в схватке.
– Лейла, – сказал эмир, – ты не должна говорить о них в таком тоне. Они крайне профессиональны и бдительны.
– А ты забыл про ту группу наемных убийц, присланных из Ирака три года назад, чтобы совершить на тебя покушение? Кто тебя о них предупредил? ЦРУ. И где, интересно, была бдительность этих «Матарских львов»?
– Наши люди знали об иракских киллерах. Они работают рука об руку с ЦРУ.
– Дорогой, они все просто дебилы. Начиная с их шефа, твоего кузена Фахима. – Лейла повернулась к Флоренс: – У эмира семнадцать единокровных братьев, и половина из них полные идиоты.
– Лейла!
– Хвала Всевышнему, что он так щедро наделил умом моего дорогого мужа. И не только умом.
– Ну почему ты не проявляешь ко мне должного уважения, да еще в присутствии Флоренс? Ты смущаешь ее.
– Нет, дорогой. Я смущаю тебя.
Лицо эмира потемнело.
– Мое терпение на исходе. Покажите мне отчет о прибылях.
Пока он изучал бумаги, лицо его прояснялось.
– О-о… Хм-м… Хвала Всевышнему… Ну что же, должен признать, все это выглядит очень и очень мило.
– Я счастлива, что мой повелитель так высоко оценивает наш скромный труд, – сказала Лейла.
Эмир повернулся к Флоренс и томно сказал:
– С тех пор как моя жена начала работать с вами, у нее появилось то, что у себя на Западе вы называете «предубеждением». Боюсь, как бы кто-нибудь не назвал это инфекцией Запада.
– Единственная инфекция, которую можно здесь обнаружить, – сказала Лейла, – попала в Матар вовсе не из-за Флоренс.
– Я не позволю разговаривать с собой в таком тоне! – взорвался Газзи. – Неужели эмиру Матара не обрести покоя даже в своем собственном шатре?
Когда Флоренс осталась с Лейлой наедине, она деликатно ее упрекнула:
– Ты все-таки подзуживаешь его.
– Я тоже имею право поразвлечься. Поверь мне, для него это всего лишь игра. Теперь он с чистой совестью сможет умчаться зализывать раны в свой Ум-безир, где стоит его огромная кровать, а в ней эти русские киски. Если он когда-нибудь соберется писать автобиографию, то назвать ее следовало бы «Семь подушек мудрости».
