Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
– Ну вот… Еще серпантину – и будет у нас с вами, Олечка, неелка, а настоящее произведение искусства!
Ольга лежала на диване, уткнувшись носом в стену, прижималак животу плюшевого слона с оторванным ухом.
– Оленька, может, кофейку? Я за молоком свежим сбегал,принес. Из бочки…
– Спасибо, Григорий Матвеевич. Что-то не хочется.
– А как насчет прогулки? Снег выпал. Морозец приятный такой.Пойдемте?
Ольга повыше натянула одеяло:
– Нет. Я полежу.
Григорий Матвеевич сел на краешек дивана:
– Оля, так нельзя! Вы себя погубите! Сколько можно лежать?!
Ольга перевернулась на спину, пристроила слона на живот.
– Григорий Матвеевич, а помните, как вы этого слона Машкекупили?
– Помню. Оля, надо встать!
Но Ольга его не слушала.
– Машка в детском саду боялась деревянного коня. Никто небоялся, а она боялась. Вот дурочка. Разве можно бояться… деревянного коня?
Григорий Матвеевич покачал головой:
– Трусость – худший из человеческих пороков, еще МихалАфанасьевич писал! Кто коня боится, а кто на улицу выйти.
Ольга снова отвернулась к стенке.
– Перестаньте. Я просто хочу немного полежать.
Но Григорий Матвеевич решительно сдернул одеяло.
– Не могу! Перестать – не могу! Ну-ка, поднимайтесь,поднимайтесь!
Он усадил Ольгу на диване, сунул под ноги тапки.
– Немедленно одеваться, обуваться и гулять! Пять минут насборы.
Ольга вытащила из-под скомканного одеяла слона, сноваприжала к животу.
– Он сказал, родительские права отнимут…
Григорий Матвеевич насторожился. Что за новость? Как это –права отнимут?
– Не могут они у вас права отнять. Нечего и волноваться! Позакону…
– Закон у кого в руках, того и защищает.
Ольга снова завалилась на диван. Григорий Матвеевичосторожно тронул ее за плечо:
– Может, мне сходить, поговорить с ними?.. Не звери же они,люди. Как же детям без матери?
– Вы ведь уже ходили, Григорий Матвеевич. Два раза ходили.Ничего у нас с вами не выйдет… Нечего и стараться.
Ну что тут будешь делать? Что за люди, нет, что за люди этиее родственники! Не люди – кальмары! Учитель погладил Ольгу по голове, словноона была маленькой девочкой:
– Оленька, так нельзя! Я знаю, вы нежная, добрая… Но тутведь – как на войне, Оленька. Даже если нет надежды – нельзя сдаваться,непозволительно. Вам надо сильной стать, самой сильной, ради детей, Оленька!Если вы не справитесь, они-то уж… Так-то… Что же им теперь?! Пропадать совсем?
Ольга потеребила слоновье плюшевое ухо, потом решительноспустила ноги с дивана, стянула со стула кофту:
– Хорошо, Григорий Матвеевич. Пойдемте погуляем. Поглядим,что там за каток на площади.
…Седьмого января, в самое Рождество, Григорий Матвеевич вернулсяс этюдов и увидел, что Ольга собирает вещи. Значит, все же решилась ехать.Учителю это ее решение категорически не нравилось. Последние три дня ониспорили до хрипоты, он исчерпал все разумные аргументы, но Оленьку так и неубедил.
Ольга складывала в чемодан вещи, а Григорий Матвеевич стоялрядом и увещевал:
– Ну куда, куда вы поедете, в какой такой райцентр?! Зачем?!Во-первых, это чужой город, это далеко, три часа автобусом…
– Григорий Матвеевич, там мне дают работу.
– Уборщицей на швейной фабрике. Прелестно! Оля, ну выпонимаете, что это невозможно! Хоть моя пенсия и невелика, но уроки, занятия, яеще могу… Проживем! Не следует пороть горячку. Обдумайте все как следует.
Ольга отодвинула в сторону чемодан, взяла учителя за руки.До чего же тонкие, хрупкие руки у стариков…
– Григорий Матвеевич, мы ведь уже все решили с вами. Мненужна работа, надо собрать деньги – на суд, на адвоката.
– Я вполне… могу-с… Ученики, уроки… – забормотал ГригорийМатвеевич.
– Нет. Не хватает вам только по урокам бегать из-за меня. Явам очень благодарна за все. Если бы не вы… Но тут я сама должна. Или выплыву,или утону. Одна.
* * *
На входе в коридор фабричного общежития громоздилисьсваленные в кучу колченогие стулья. Пахло едой, стиральным порошком, пылью.Комендант – невысокий бойкий мужичок в лихо заломленной на затылок кепке –шагал впереди, показывая Ольге, где что.
– Тута душ. Вода с шести до восьми, с двух до трех, ну, и сдевятнадцати до двадцати одного, само собой, постирочная. У тебе таз есть?
Ольга покачала головой – таза у нее не было.
– У мене тазьев нету, – предупредил комендант. – Но ты усоседки займешь. Соседка у тебе боевая, страсть! С ней подолгу никто не живет.
– Почему?
– Дак, говорю же, боевая, страсть! Гладильная. У тебе утюгсвой?
Ольга призналась, что утюга у нее тоже нет.
– У мене тоже нету. У соседки займешь. Она боевая, страсть!Тут, вишь, белье девчонки сушат. Ну, кухня это. У тебе…
– Нет. Плиты у меня своей нет.
– Плита у нас своя! – Комендант, похоже, обиделся. – Тебеплита не положена по пожарной технике. Увижу, отберу. Ну все. Я тебе доставил,вот дверь. А у мене делов куча. Пока.
Ольга постояла у двери. Интересно, страсть какая боеваясоседка дома? Она тихонько постучалась. Из-за двери послышался придушенныйголос:
– Входи, кому чего надо!
Значит, дома. Ну что ж… Ольга открыла дверь и прямо передсобой увидела ноги в трениках и белых пуховых носочках. Ольга глянула вниз.Снизу на нее воззрилась конопатая девица в бигудях. Щеки у девицы покраснели толи от напряжения, то ли от долгого стояния вверх ногами и приобрели выраженныйсвекольный оттенок.
– Здравствуйте…
Ольга прошла в комнату, стараясь не наступить на головусоседке.
– Здорово, – придушенно отозвалась та и, ловкоперевернувшись, села на ковер.
– Березка, – пояснила она. – Поза такая. Для талии хорошо.Тебе чего? Если утюг, то его в седьмую забрали!..
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
