Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
— Перечисляй, — сурово велел гоблину Мишка. — С именами. И погремухами.
— Ну, я был, — тоскливо начал Изыруук. — Борька Пресный был. Ренат был, который с пристани. Урсус-Уксус был. Ну и Халендир зашел. Так-то он не часто бывает, но тут зашел чего-то. Штук пятьдесят в банк засадил, морда эльфийская.
— А для Халендира проиграть такую уйму денег это нормально? Он вообще как к проигрышам относится? — насторожился Мишка.
— Как, как. Хре… Плохо, в общем, относится. Привык, понимаешь, всегда и всюду свою масть держать, а сам даже не в законе. Лавэ он без базару отдал, стиры детям не игрушка. Карточный долг — дело святое. Но буркалами своими на меня зыркал, как честный арестант на абвер, да на квенья своем чегой-то бурчал.
— А когда вы с деньгами после игры уходили, Халендир еще оставался на катране или уже ушел?
— Да там он сидел, падла остроухая. По мобиле с кем-то тер. А о чем тер, тут я без понятия. Слышь, законный, кончай душу мне трепать, отпусти на покаяние, а? Все, что знал, тебе уже поведал. Больше нам базарить-то не о чем. Тока от тестомесов в белых халатах ты меня прикрой. Да и на воле не базарь про то, как они меня тут угнетали, ты ж по жизни мент, а не мусор…
— Езжайте в свою палату и больше ни о чем не беспокойтесь, выздоравливайте. Вы нам еще пригодитесь. Живой и здоровый. Кстати, а где Халендира-то можно найти?
— Да где и прежде, особняк у него на набережной, там он чалится. А где еще он может быть — я без понятия, мы ж ним не кореша, не ближние, так, краями расходимся.
Дождавшись, пока санитары заберут Изыруука из ординаторской, Мишка позвонил Витишу, спеша поделиться новостями о Халендире, но телефон в кабинете не отвечал. И Мишке не оставалось ничего другого, как вернуться в отдел.
В отделе Витиш внимательно выслушал Мишку, делая пометки в своем блокноте. Скупо поблагодарив Канашенкова за хорошую работу, Игорь испарился в неизвестном направлении. Костика в кабинете тоже не было, на его столе лежала записка: «Уехал в морг», однако когда он туда уехал и планирует ли вернуться, в записке сказано не было. Высовываться лишний раз в коридор Мишка не рискнул, опасаясь нарваться на Регинлейв Гримсдоттировну. Внезапно прозвучал телефонный звонок, Мишка поднял трубку.
— Здравствуйте. Пригласите, пожалуйста, к телефону Инусанова, — попросил вежливый мужской голос.
— Извините, но Инусанова нет. Он в морге.
На другом конце трубки раздался горестный вздох, и неизвестный собеседник отключил связь. Спустя несколько минут в кабинете вновь раздался звонок.
— Здрасте! А Костика Инусанова пригласите, пожалуйста, — прозвенел женский голосок.
— Извините, но Инусанова нет. Он в морге, — ответил Мишка, пытаясь представить, как выглядит обладательница приятного звонкого голоса. И вообще человек она или оборотень?
— И давно он в морге? — не сдавался женский голос. — Подскажите, а когда он вернется?
— С утра. И, по-моему, он уже сюда не вернется, — ответил Мишка, немного подумал и добавил: — По крайней мере, сегодня.
Но его последние слова так и остались не услышанными, потому что в трубке уже нервно пульсировали короткие гудки.
В течение часа Мишка еще трижды отвечал на звонки, и каждый раз на просьбу пригласить Инусанова он честно отвечал, что тот находится в морге. Когда прозвучал очередной звонок, Мишка был уже изрядно разозлен. Не дожидаясь пока очередной звонящий попросит пригласить Костика, он поднял трубку и заорал:
— Вам Инусанова?
— Да. А как вы догадались?
— Да нет тут вашего Инусанова! Нету! В морге он, понимаете — в морге!
— Да, я знаю. Простите, что я беспокою вас в столь тяжелые минуты, но не могли бы вы подсказать, куда приносить цветы и когда будет гражданская панихида?
В полном замешательстве Мишка не знал, что ответить. Голос в трубке немного сокрушенно повздыхал, еще раз извинился, и, сказав, что перезвонит позже, отключился.
Войдя в кабинет, Витиш долго стоял и рассматривал Мишку, который по-прежнему сидел возле телефона, обхватив одной рукой голову, а второй рукой прижимая к себе телефонную трубку.
— Ну, рассказывайте, юноша. Что стряслось? Кого убили? — Витиш попробовал вывести Мишку из ступора.
— Понимаешь, Игорь, они все звонят, Костика спрашивают. Я им говорю, что он в морге, а они теперь Костика хоронят… — практически бессвязно пролепетал Мишка, уставившись в пустоту невидящим взглядом. — Он живой, а они — когда на похороны приходить…
— Диагноз: заработался юноша. Отцепись от телефона и вали домой. А я пока воскрешением Инусанова займусь. Не забудь появиться в отделе в двадцать один нуль-нуль. Ты же у нас сегодня засадный полк изображать будешь, богатырь, блин, былинный. Как придешь, сразу же вали к Леопольдычу, он тебя в машину определит. Да, на месте из себя Клинта Иствуда не изображай, во всем оперов слушайся. Старшим из них пойдет Андрюха Сироткин, так вот, его слушайся особо, как меня. Или в худшем случае — как Господа Бога. Все понял? Ну, тогда вали. Только умоляю тебя, не проспи, как сегодня утром.
Пообедав, а заодно и поужинав в столовой общежития, Мишка, не рискнул ложиться спать, и отправился бродить по улицам. Походив немного по аллеям, он вышел на центральный бульвар и там остановился, пораженный явившимся ему зрелищем.
По улице двигалась колонна, одетая в светло-серые мундиры. Блестели на солнце штыки винтовок, солнце отражалось на козырьках чуть сплюснутых кепи, ветерок развевал перья плюмажей и полотна знамен. Знамена были Мишке смутно знакомы то ли по книжкам, то ли по книгам. Между двумя красными полосами знамен размещалась белая полоса. В углу знамени находился синий квадрат, по которому кругом шли одиннадцать звезд. Впереди колонны гордо вышагивал рыжебородый гигант, тоже одетый в серый мундир. Голову гиганта покрывала широкополая шляпа, в руках он держал знамя, на красном полотнище которого был виден синий Андреевский крест в белой окантовке, по диагоналям креста тоже шли звезды. Через каждые несколько метров колонна дружно скандировала: «С нами Бог и Генерал Ли!». Не понимая, что происходит, Мишка завертел головой. В двух шагах от него на краю тротуара стояли несколько девушек, которые размахивая букетами цветов, приветствовали колонну. Отчаявшись разобраться в происходящем, Мишка повнимательнее прислушался к разговору девушек:
— А все-таки здорово наши реконструкторы парад проводят! А Андрюха-то, Андрюха! Ну вылитый генерал Ли!
— Да какой он тебе Ли! — возразила ей подруга. — Ли старый. А Андрюша — он на Стюарта похож! Одна борода чего стоит!
— Ладно, не на генерала Мармадьюка, — заключила третья девушка, бросила букет рыжебородому молодцу и громко прокричала: — Ubi Libertas habitat, ibi nostra patria est!
Мишка задумчиво кивнул головой и направился в отдел.
В отделе царили тишина и спокойствие. За пультом, положив под голову журнал учета преступлений, мирно подремывал дежурный. Его помощник, не желая тревожить чуткий сон непосредственного начальства, разгадывая кроссворд, почесывал лоб карандашом. В углу дежурки трое орков из экипажа ГБР смотрели по телевизору балет. Разглядывая балерин, орки восхищенно сопели и толкали друг друга локтями, обращая внимание товарищей на особо удачные пируэты. Мишка прошел мимо дежурки, направляясь в боковую пристройку, где разместилось отделение уголовного розыска. Звук его шагов шумно раскатывался по пустым коридорам здания, звонким эхом отражался от стен, после чего тихо растворялся, словно пасуя перед общей тишиной здания. В закутке у оперов особого оживления не наблюдалось. Четверо оперативников из засадной команды, одетые с изяществом бомжей, сосредоточенно резались в карты и на Мишкино приветствие отреагировали кто кивком головы, кто поднятой рукой. Мишка прошел в кабинет Чеширского. Кот сидел на краю стола, и, по-видимому, заканчивал инструктаж Сироткина, цинично развалившегося в кресле своего начальника.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 90
