Она взглянула на холодильник, где все еще стояла запечатанная бутылка вина на случай, если кто-то из ее новых друзей позвонит и предложит посидеть вечерком и посмеяться перед телевизором над какой-нибудь комедией. Ей так хотелось откупорить ее сейчас, выпить стаканчик, но надо было сохранить свежую голову. На кухонном столе перед ней были разложены счета, оставленные здесь с прошлого вечера. Денег, которые миссис Эллиот получала за работу в магазине на берегу залива, не хватало, чтобы покрыть все расходы маленькой семьи, да еще Сэм Тукер попросил ее побыть дома до конца недели, он пообещал, что даст ей отработать это время в течение следующих месяцев. А значит, либо ей предстоит искать другую работу, возможно в Портленде, следовательно, надо найти не только работу, но и человека, который сможет забирать Дэнни из школы; либо ей придется взять деньги из «особого фонда». А это неизбежно поездка на материк, одна мысль о которой заставляла ее нервничать. Даже обращение в крупные банки было рискованным: Мэриэнн разделила сумму на несколько мелких вкладов в пяти разных банках трех штатов — не более семи тысяч долларов на каждом счету. Но она все еще опасалась, что кто-то в Международном валютном фонде или каком-то банке, о котором никто и не слышал, отследит эту операцию. Тогда она действительно окажется в смертельной опасности.
И еще. Мэриэнн совсем не хотелось брать эти деньги. Они были надежно спрятаны. Насколько возможно, она старалась обходиться тем, что зарабатывала сама. Но зарабатывать становилось все труднее и труднее. Правда, при ней всегда был рюкзачок, запрятанный среди коробок и пустых чемоданов на чердаке, но Мэриэнн поклялась не трогать его. Ведь, если она не устоит перед соблазном и возьмет оттуда больше, чем нужно, чтобы купить себе и Дэнни что-нибудь приятное, такая покупка привлечет к себе внимание. Островная община немногочисленна, и, хотя люди здесь не вмешивались в дела друг друга, это не означало, что, получив пищу для размышлений и пересудов, они не захотят выяснить все, что их интересует. Это была оборотная сторона жизни в таком относительно изолированном обществе, но эту жертву стоило принести.
Деньги из рюкзачка были также их фондом на случай побега, если ей и Дэнни снова понадобится срочно сняться с места. А начни она запускать туда руку по мелочи и по крупному — и он очень быстро иссякнет.
И все равно там еще так много денег, так много, почти восемьсот тысяч долларов. Разве нанесет ощутимый ущерб такому фонду покупка хорошего телевизора, новой одежды и игровой приставки, которую выпрашивает Дэнни? Это все такие мелочи по сравнению с этой кучей денег...
Мэриэнн переборола искушение. Нет, поездка в банк — это единственно правильное решение. Она сняла очки и положила их обратно в футляр, потом начала складывать бумаги. Она почти закончила, когда раздался стук в дверь.
* * *
Было решено, что Леони постучит. Любой, кто выглянет, увидит привлекательную афроамериканку с красивой улыбкой. Это вполне безопасно.
Леони услышала звук приближающихся шагов, и занавеска отодвинулась в сторону. Она смущенно улыбнулась и подняла вверх карту, которую держала в руках.
— Эй, я заблудилась, а ночью холодно. Помогите мне выбраться отсюда. Подскажите мне, где я неправильно свернула, а?
Она даже не взглянула налево, где стоял Декстер, держа пистолет у бедра, а за ним — Брон, или направо, где ожидал Уиллард — наполовину мальчик, наполовину мужчина. Уиллард не мигая смотрел на свет фонарика, который выхватывал из темноты их всех, левой рукой он придерживал нож, спрятанный в чехле. Молох оставался в стороне с Шефердом, Повеллом и Тэллом.
Секунды текли в тишине, нарушаемой только позвякиванием цепочки и звуком отпираемой двери.
Дверь открылась.
* * *
Джо Дюпре стоял на крыльце дома, одетый не по форме. Ей пришлось задрать голову вверх, чтобы разглядеть его лицо, глаза великана ярко светились, несмотря на тени, которые обступили его со всех сторон.
— Джо? В чем дело?
— Я просто проходил мимо. Вот, принес для Дэнни.
Из-за спины он вытащил маленькую деревянную чайку и отдал ей. Женщина осторожно взяла ее в руки и поднесла ближе к свету. Она казалась в некоторых местах недостаточно хорошо отшлифованной, но было понятно, что это сделано специально, а не от недостатка мастерства или по небрежности. Намеренная простота должна была подчеркнуть в фигурке птицы что-то, выявить ее природу и характер. Ему пришлось особенно тщательно поработать над головой, чтобы сделать клюв слегка приоткрытым. Ей был виден даже маленький язычок внутри. Краска была еще свежей. Вся птица еще пахла ею.
— Она прекрасна, — прошептала Мэриэнн и поразилась, как могли эти большие мужские руки создать что-то такое маленькое и чудесное, потому что ей было трудно представить даже, что он может держать нож в столь огромной руке. У него, наверно, ушел не один час, чтобы изготовить эту фигурку, подумала она. Он убил птицу, а потом долгие часы воссоздавал ее в дереве.
— Не зайдешь в дом?
— Я не хочу беспокоить тебя.
— Я закончила все дела на сегодня и как раз собиралась открыть бутылочку вина, — соврала она.
Он заколебался, и она воспользовалась своим преимуществом.
— Ты ведь не на дежурстве, правда?
Его не надо было уговаривать, всего лишь немного подтолкнуть. Она снова вспомнила все эти месяцы, которые он провел, обхаживая ее. Он был как маленький паучок, который трудится вокруг огромной самки, но боится к ней приблизиться, полагая, что это может быть опасно для его жизни. В их случае физические пропорции поменялись местами, но сила и власть все еще на ее стороне. Ей было интересно, почему у Джо ушло столько времени, чтобы сблизиться к ней, потому что она замечала, каким взглядом он провожает ее с первого дня работы в магазине, помнила застенчивость, с которой он отвечал на ее вежливые замечания. У нее был ответ практически сразу, как только Джо задавал ей вопрос. Она знала, что все это связано с тем, как он выглядит, с тем, что он обеспокоен своей непохожестью на других, и именно ей пришлось пробивать лед в их взаимоотношениях. Именно она прилагала усилия, чтобы поговорить с ним, когда этот лед был расколот. Они прогуливались вдоль Айленд-авеню, привлекая к себе повышенное внимание местных жителей, которые, усмехаясь, кивали друг другу. Даже тогда она не была вполне уверена в том, что он интересует ее как мужчина. Ее привлекала именно его застенчивость, хрупкость его самооценки, которая странно не соответствовала такой крупной фигуре.
Мэриэнн сделала шаг в сторону, чтобы пропустить гостя в дом и уловила его запах, когда он задел ее: от него пахло древесиной, смолой и морем. Она вдохнула эти запахи и почувствовала, как что-то внутри нее напряглось. Джо не был интересным мужчиной в общепринятом понимании. Редкие зубы не настолько большие, чтобы заполнить весь рот стеной из блестящей эмали; вытянутое лицо с выступающими скулами и подбородком. Она видела морщинки в уголках его глаз и вокруг рта — следствие недавно перенесенной физической или душевной боли. Пожалуй, этот человек находится постоянно в стрессовом состоянии. Мэриэнн была немного удивлена, вдруг обнаружив, что считает его довольно привлекательным, и предположила, что причина тому сочетание его необыкновенной мощи с добротой и тонкостью натуры, которые позволили ему выточить птицу из куска мореного дерева; чтобы посочувствовать художнику Джеку и его проблемам; а в целом, чтобы участвовать в жизни множества островитян таким образом, что они не только уважали, но и любили его, даже тогда, когда он вынужден был приходить к ним с дурными вестями. Мэриэнн Эллиот провела так много времени в кругу людей, которые пользовались своим влиянием и силой, чтобы обижать, ранить и запугивать людей, что приветливость Джо Дюпре и его глубокая человечность потрясли ее. Она представляла, как могла бы заниматься с ним любовью, и была поражена и озадачена тем, какую волну тепла поднимали в ней эти фантазии. Ей так давно не доводилось задумываться о подобных вещах, потому что эта сторона жизни отошла на второй план, вытесненная заботами о Дэнни и его желаниях, их общих нуждах, а также необходимостью постоянно быть настороже.
