— Благодарю. Чуть ранее вы говорили мистеру Спарлингу, что в тот день пошел дождь, где-то сразу после девяти вечера, так?
— Да, сэр. Была гроза. И шел дождь. Примерно с полчаса.
— И этот дождь мог бы смыть все следы, что находились там до этого?
— Где именно, сэр?
— Ну, при въезде, у северной калитки и на лужайке.
— Да, сэр.
— Ну а погода, перед тем как начался дождь? Холодная была или жаркая? Можете просветить нас на этот счет, детектив Батлер?
— Вечер выдался теплый, сэр. Очень теплый, насколько я узнал.
— Узнали? От кого именно?
— Из отчета метеорологической службы, сэр. Они выдали мне такую справку. Она прилагается к материалам дела.
— Да, у меня она имеется. Теперь еще один вопрос. Вот вы сказали, что окно в кабинете было разбито. Ну а остальные окна в доме? Может, еще какое-то из них было открыто?
— Да. В комнате мальчика. В комнате Томаса Робинсона. Оно было слегка приоткрыто, а вот что касается остальных… нет, не припоминаю.
— Благодарю вас. Это все, что я хотел спросить вас о той ночи на тридцать первое мая. Теперь хотелось бы, чтоб мы перенеслись на год вперед. К вечеру прошлой среды. К пятому июля.
— Да, сэр? — Батлер смотрел по-прежнему невозмутимо. Очевидно, он был готов и к этому вопросу.
— Скажите, правильно ли я понял, что вас снова вызвали в дом «Четырех ветров» в среду на прошлой неделе? С целью осмотра места происшествия?
— Да, сэр. Меня вызвал детектив сержант Хернс, и я действительно прибыл на место происшествия около восьми часов вечера.
— Кто там находился, когда вы прибыли?
— Томас Робинсон и два офицера полиции из участка в Кармуте. Ну и сержант Хернс тоже, конечно, присутствовал.
— Вы расспрашивали Томаса Робинсона о том, что, по его словам, случилось?
— Да, сэр.
— Обрисуйте в общих чертах, что он вам рассказал, офицер. Чтоб мы имели представление.
— Он сказал, что услышал, как за оградой притормозила машина, затем увидел, что через северную калитку проходят двое мужчин и направляются к главному входу в дом. И тогда он спрятался в скамье, что стояла в холле, пока эти двое обыскивали дом. А потом они услышали вой полицейской сирены где-то на дороге и тут же ушли. Томас успел вызвать полицию чуть раньше, сразу, как только увидел этих мужчин.
— Так он сказал. А теперь скажите-ка нам, офицер, вы, разумеется, осмотрели все места, где, по словам Томаса, побывали эти двое?
— Да, сэр.
— Искали следы, улики. Материальные, так сказать, свидетельства. Отпечатки ног, пальцев, ДНК, в этом роде?
— Верно.
— И удалось ли вам найти хоть что-нибудь, офицер? Хоть малейшую зацепку?
— Нет, сэр, не удалось.
— Таким образом, получается, что во время вашего посещения дома пятого июля сего года вы не нашли ни малейших подтверждений тому, что это происшествие имело место? Так или нет?
— Ничего, подтверждающего, что эти люди побывали там. Но и ничего, опровергающего этот факт.
— Так, давайте-ка поподробнее. Начнем с осмотра территории, прилегающей к дому. Вы нашли там следы автомобильных протекторов?
— Нет, сэр. Но в тот вечер дождя не было, не было его и раньше на протяжении нескольких дней. И потому, даже если там и останавливалась машина или разворачивалась, следы протекторов она могла и не оставить.
— А в ночь убийства оставила. Далее. Томас Робинсон заявил вам, что эти двое бросились наутек, услышав вой сирены. Выбежали из дома, я верно понял?
— Так он сказал, сэр.
— Понятно. А отсутствие дождя объясняет отсутствие следов.
— Именно, сэр. Да и какие следы они могли оставить, раз убегали по дорожке.
— А в ночь убийства было иначе, да?
— Тогда было уже темно, сэр. А в последнем случае было еще светло, когда я прибыл на место происшествия.
— Немного странное время выбрали они для вторжения в дом, вам не кажется?
— Можете не отвечать на этот вопрос, детектив Батлер, — вмешался судья Грэнджер. — Вы снова подсказываете свидетелю ответ, мистер Ламберт. Одно предупреждение у вас уже имеется.
— Прошу прошенья, ваша честь. Так, теперь что касается той калитки в стене, офицер. Она была открыта или закрыта?
— Закрыта.
— Заперта или нет?
— Заперта.
— И никаких признаков, что замок пытались взломать?
— Нет, сэр, никаких.
— Ну а главный вход в дом?
— Томас Робинсон сказал, что незнакомцы ушли через главный вход. И оставили дверь открытой, сэр.
— Но он также сказал, что раньше тем же днем ее заперли и что незнакомцы, чтобы войти, воспользовались ключом. Так или нет?
— Так, сэр.
— Ясно… Что ж, благодарю вас, детектив Батлер. Вы нам очень помогли.
Майлз Ламберт грузно опустился в кресло и отер щеки ярко-малиновым платочком. Он был доволен сегодняшней своей работой. Все прошло как по маслу. Батлер дал ему именно то, чего он так добивался. Ни единого свидетельства того, что к Томасу в дом тем вечером заходил кто-либо, помимо самого Батлера и других офицеров полиции, не существовало. У обвинения имелись лишь показания Томаса, и Майлз был уверен, что вскоре он разберется с этим молодым мистером Робинсоном. Он довольно потер пухлые ручки. Ему уже начало нравиться это дело.
Спарлинг же, напротив, выглядел еще более скованно и мрачно, когда поднялся, чтоб задать свидетелю еще несколько вопросов.
— Еще один вопрос, детектив Батлер, и я вас отпускаю. Вот вы только что говорили мистеру Ламберту, что обыскали все в доме и вокруг него, проверяя утверждение Томаса Робинсона о том, что в среду у него побывали незваные гости.
— Да, сэр.
— А наверху, на втором этаже смотрели?
— Да, сэр.
— Что-нибудь там нашли?
— Дверца в тайник в книжном шкафу была открыта. Как в ночь убийства.
— Как в ночь убийства, — медленно и задумчиво повторил Спарлинг и вдруг улыбнулся Батлеру: — Благодарю вас, детектив Батлер. Это все. Вопросов больше нет.
Спарлинг уселся на свое место, а детектив констебль Батлер вышел из зала суда, и двери за ним затворились.
Судья Грэнджер обвел помещение цепкими серыми глазами, неспешно оглядел всех — и Грету, и присяжных, и барристеров, и мисс Хукс, которая замерла в ожидании новых его приказов.
— Думаю, джентльмены, на сегодня достаточно, — сказал он. — Заседание продолжится завтра, начало в половине одиннадцатого утра.
