сосисками, выпил одну бутылку пива, на десерт закинулся мармеладом. Вот это праздник! Двадцать семь, Костик! Вот это успех! Великий, ничего не скажешь! Мне опять хотелось плакать, но разводить нюни я не люблю, поэтому только грыз нижнюю губу, морщился и давил мерзкую пустоту в груди. Только она заполняла меня слишком сильно, во весь мой гномий рост. Ближе к девяти часам вечера обо мне все таки кто-то вспомнил, но это не точно, судя по неизвестному номеру, это вполне могут быть сотрудники банка, желающие выполнить план и предложить мне супер выгодную кредитную карту.
— Алло… — говорю хмуро.
— Привет, Костик, с Днем Рождения! — ласково говорит Машка и мое сердце сразу обрывается. Хорошо, что хотя бы она не забыла.
— Спасибо, — бурчу под нос.
— Гогоша! Гогоша! — Майкин писклявый голос звучит из трубки и я непроизвольно широко улыбаюсь.
— Как твои дела? — продолжает Машка.
— Великолепно! — говорю иронично, — С Андоленко переписываешься? Как она, как ребенок?
— Да… — Машка зависает, — Все в порядке, мы виделись сегодня.
— В смысле сегодня? Вы же в Сочи! — я удивляюсь.
— Они тоже в Сочи, — ее виноватый тон заставляет меня еще раз улыбнуться, но на этот раз очень грустно и разбито.
— М! Лелик нашел себе нового друга! — не скрываю желчи.
— Нет, мы по отдельности приехали. Случайно встретились в одном ресторане… Костик… Не грусти, пожалуйста, так будет лучше… На тебя, конечно, все дико злятся, но это пройдет. Напиши Лехе, я вижу, как он переживает…
— Бедняга! Так сильно переживает, что наверно ржал, как конь на пару с Лосем, весь вечер, потешаясь над несчастным Игошиным, — во мне кипит безумная обида и ревность, лучше бы Машка вообще мне не звонила, чем узнать такие новости.
— Не придумывай! — вздыхает Соколовская, — Он бы с тобой так не поступил, свои шутки он шутит только с тобой!
— Ага, не поступил бы! Предатель!
— Костик… Не злись, он просто не смог смотреть, как ты портишь жизнь и себе, и другим.
— Да, передай ему большое спасибо, сейчас моя жизнь стала значительно лучше!
— Не кисни! — Машка пытается меня приободрить, — Я просто хотела сказать, что мы тебя все равно любим! Майка по тебе скучает. Ты хотя бы меня разблокируй и заходи в гости. Если захочешь извиниться перед Алиной, ты мне скажи, я что-нибудь придумаю…
— Спасибо, Маш, — шепчу в пол голоса, но скорее всего она все равно слышала, как он дрожит.
— Игошин! — говорит коварно, я даже представляю, как в этот момент выглядят ее глаза, — Соберись! Ты же классный, ты великий! Ты можешь исправить все, что испортил! Хочешь, назову тебя карликом или недомерком, чтобы ты порадовался?
— Давай! — я прыскаю смехом, хотя глаза уже стали влажными и одна гадская слезинка успела скатиться по щеке.
— Не грусти, злобная карлица! Твоя любовь обязательно встретится и с Лехой вы тоже обязательно помиритесь! У него пополняется список в заметках на телефоне, где он записывает, как еще тебя можно обозвать.
— А если на мне и правда проклятье? — вспоминаю сначала Элеонору, а потом свое собственное, которое я сам назвал проклятьем Машки Соколовской.
— Сейчас все снимем! — Машка что-то шипит в трубку, а потом радостно сообщает, — Готово!
— Спасибо! — мое настроение становится чуть лучше.
— Ну всё, я побежала! Майка спать хочет. Передать Лехе от тебя привет?
— Говна ему передай на лопате, — ворчу обиженно, потому что представляю, как сейчас они уложат ребенка, а потом девчонки будут чесать языками, а Лось будет пить пиво и ржать с моим Лехой.
— Обязательно! С Днем Рождения!
Машка отключается, а меня все еще колотит. Сначала от ненависти к чертиле, который забрал у меня абсолютно все, а потом от ненависти к себе, за то, что сам все профукал. Я больше никогда не буду называть себя великим, какой угодно, но только не такой. Трусливый, завистливый, гордый, злобный, любое слово подойдет ко мне намного лучше. С этими мыслями отправляюсь спать, чтобы завтра встретить еще один пустой и никому не нужный, прожитый зря, день.
Глава 17
Еще одна неделя пустой, неинтересной жизни подошла к концу. Новостей нет. Разблокировал Машку и Леху, но не дождался ни звонка, ни смски. Ведьма тоже все еще где-то летает. Удивительно. Кажется, Игошинская чуйка сломалась, потому что, каждый день, меня не отпускает ощущение, что вурдалачка обязательно вот-вот выскочит из-за угла, но она не выскакивает. Правда что ли обиделась? Наверно, да, Игошин умеет разочаровывать.
Зато сделал кое- что хорошее. Зарегистрировал новый, виртуальный номер и накатал Андоленко длиннющее сообщение с пояснениями, извинился, покаялся и попросил не сердиться на меня. По двум синим галочкам, понял, что мое смс с раскаянием, она все таки прочитала. Ответ пришел только через сутки, Алина написала короткое, сухое: «Ок» и на этом наша замечательная история подошла к концу. Отпустило ли меня? Нифига. Чувствовал себя дерьмом собачьим и мне это не нравилось. Неужели к двадцати семи годам у меня проснулась совесть? Лучше бы и дальше спала. Мне же ко всем моим проблемам не хватало только самобичевания. Даже надвигающиеся праздники не радуют. Москва уже такая красивая, украшенная к Новому году, блестит и переливается, у всех вокруг настроение хорошее, только Игошин опять хмурый. Волк одиночка. Не… Пёс одиночка. Дом, работа, дом. Правда, сегодня меня ждет целое приключение- поездка в хозяйственный магазин за новой кастрюлей, у прошлой вчера внезапно оторвалось дно. Даже посуда не выдерживает моей компании…
Долго не выбираю, хватаю первую попавшуюся и тащусь на кассу. Только по дороге к тачке соображаю, нафига мне одному пятилитровая кастрюля, надо было брать большой ковшик, грустно выдыхаю и гружу ее багажник, громко хлопаю крышкой и замираю. Внезапно, сердце как-то странно бахает, глаза хитро щурятся и внимательно следят за темным силуэтом на другом конце улицы. Вот ты где, мелкая ведьма! Вижу субтильную фигуру в черном, дутом пуховике, дурацкой шапке и высоких ботинках, идет вверх по улице, подпрыгивает и быстрым темпом движется в сторону метро. Куда посвистела? Не знаю почему, но закрываю тачку и резво направляюсь к светофору, чтобы перейти на
