Глава 1
Дневник экспедиции
28 ноября 1883 года
«Не могу поверить. Еще совсем недавно я уединенно жила в далеком Йоркшире, верная своему намерению ни во что не ввязываться, и вот с головой окунулась в новое приключение, и исход его в высшей степени неясен.
Иногда мне хочется отступить, но уже через секунду я чувствую беспокойство, побуждающее меня и далее заниматься разгадкой тайны. Я должна это делать ради погибших женщин и Мортимера Лейдона, и еще ради своего отца. Может, он был прав, когда говорил, что я не могу не откликнуться на зов неведомого и мое предназначение — раскрывать тайны. Он сам занимался этим всю жизнь. А возможно, экспедиция дает мне также шанс искупить свою вину. Ведь сейчас, как и тогда, под угрозой жизнь близкого человека.
Ранним утром пакетбот „Рул Британия“ вышел из лондонской гавани. На борту помимо меня и Мориса Дю Гара находится королевский советник Джеффри Халл, несмотря на свой преклонный возраст, не отказавшийся от участия в экспедиции, и инспектор Скотланд-Ярда Фокс, при любой возможности дающий мне понять, что считает это предприятие страшной глупостью. Капитан Хейдн отвечает за безопасность, но пока мне кажется, что он более интересуется военной формой и начищенными сапогами. Его непрекращающиеся попытки произвести на меня впечатление утомляют, и мне уже сейчас хочется, чтобы экспедиция закончилась…»
4 декабря 1883 года
«Испанский берег мы миновали при тихой погоде, а у Гибралтара попали в шторм, стоивший жизни двум морякам. Я вспоминаю герцога Кларенса. Когда Иглу Клеопатры перевозили из Александрии в Лондон, погибли шестеро моряков, и герцог объяснял это проклятием бога Тота. Хотя как христианка я не должна верить в такие вещи, внутренний голос шепчет, что, возможно, и нас настигло это проклятие…»
6 декабря 1883 года
«После двухдневного пребывания в Гибралтаре, использованного для устранения повреждений в паровой машине и корпусе корабля, вызванных штормом, „Рул Британия“ продолжил путь. С капитанского мостика сквозь дымку уже различим алжирский берег.
Африка… Никогда бы не подумала, что так скоро вернусь сюда после всего, что произошло. Я лишь исполняю свой долг, и он снова привел меня на север Черного континента. Может, это судьба?
Как мне сказали, в Каире к нам должен присоединиться еще один участник экспедиции — проводник-египтянин по имени Камаль. Кроме того, нас будут сопровождать солдаты Хейдна. Не могу сказать, что меня это очень радует, но, учитывая возможную опасность, вероятно, придется смириться…»
17 декабря 1883 года
«Александрия! С каким волнением узнавала я возникающие на горизонте знакомые очертания. У меня в самом деле сжалось сердце, когда „Рул Британия“, пройдя мимо маяка и британских казарм на западной оконечности полуострова, вошел в старый порт. Вид города с его куполами, башнями и минаретами пробудил воспоминания, и не только у меня. Дю Гар, молча стоя у поручней, судя по всему, погрузился в прошлое.
Как только мы сошли на берег, сэр Джеффри занялся улаживанием таможенных формальностей, а остальные направились к вокзалу в Мохаррем-бей и сели на каирский поезд. Я пишу эти строки, сидя в отдельном купе и слушая мерный стук колес. В окне мелькают плодородные просторы дельты Нила, освещенного бледным светом луны, и я с трудом верю, что вернулась…»
18 декабря 1883 года
«Мы приближаемся к Каиру со стороны Каср-эн-Нузха, на востоке над пустыней занимается свет нового дня. Справа от нас — равнина, слева — крутые склоны Мокатамских гор. Мы въезжаем в перерезанный сверкающей в утреннем солнце лентой Нила город с домами песочного цвета, куполами, минаретами, сочной зеленью финиковых пальм. После всего случившегося я почти забыла, как может быть красив Египет, но сейчас нельзя отвлекаться. Скоро наш поезд подъедет к каирскому вокзалу, и мы продолжим поиск, начавшийся три тысячи лет тому назад. Достойна ли я этой чести? Справлюсь ли? На карту поставлено много…»
Каир, 19 декабря 1883 года
— Йалла! Йалла!
Истошные крики погонщиков верблюдов, гнавших животных по переполненным улицам, было первое, что услышала Сара Кинкейд, выйдя из здания вокзала и вступив в другой мир. Ее оглушили раскаленный жар, пыль, шум. Вокруг сновали мужчины в светлых арабских куфтанах и темных бурнусах. Одни предлагали свои услуги в качестве проводников или хаммалей;[1]другие продавали воду и лакричный лимонад, третьи торговали коврами и другими товарами, которые сами же и носили прямо на спине; четвертые, отчаянно жестикулируя, зазывали гостей Каира в свои старые, разбитые и не внушавшие никакого доверия повозки, стоявшие возле вокзала.
