Моросящий дождь накрапывал целый день. Покончив с ланчем, Дороти снова взялась за кукольные платья. Она сидела в гостиной, сметывая пару штанишек, когда слабый звук заставил ее поднять голову.
Ник стоял на пороге, наблюдая за ней. Она покраснела до корней волос и отложила шитье.
— Вы хотите со мной поговорить? — осведомилась Дороти официальным тоном.
— Есть вещи, которые должны быть сказаны. — Ник замялся. — О вчерашнем вечере…
Она так сжала руки, что суставы пальцев побелели. Сейчас сэр Николас Моблейн огласит свой окончательный приговор.
— Здесь нечего обсуждать, — сдавленно произнесла она. — Вы решили кое-что доказать и преуспели в этом. А я вела себя как последняя дура. Прошу вас, давайте все забудем.
— Это не так просто.
— Почему? Я не подам на вас в суд за сексуальные преследования, и не намерена делиться своими переживаниями с леди Шарлот.
— Чертовски ободряет! — Ник был явно раздражен.
— Вы хотите, чтобы я собрала вещи? — Сердце Дороти сжалось от боли.
— Нет. По крайней мере, пока. Мы оставим наш договор в силе. Если, конечно, вы не чувствуете, что должны…
— Нет, — она растянула губы в подобии улыбки. — Я… я останусь до Нового Года, как обещала. — Кстати, я выяснила, почему Адела соврала вам, — продолжала она. — Ваш братец оказал на нее давление. Заявил, что не позволит матери приехать, если девочка его выдаст.
Ник помрачнел еще больше.
— Но малышка не знала, что ее мать собирается приехать сюда. Я сказал ей это только сегодня утром.
— Она давно мечтала об этом, хотя уже почти не верила.
— Итак, я должен просить у тебя прощения, — признался Ник сокрушенно.
— Не надо самобичеваний, — спохватилась Дороти.
Только бы не слышать слова раскаяния в том, что произошло прошлой ночью.
— Если честно… — Он, похоже, не мог найти подходящих слов. — Иногда мне кажется, что мы с тобой чувствуем одно и то же, думаем совершенно по-разному, а говорим друг другу вообще какую-то чертовщину.
«Безумие любви»… Дороти почему-то пришло в голову дурацкое название американской мелодрамы.
В этот момент из холла донесся знакомый голосок мисс Роквит.
— Никки, любимый! Ты дома?
Создавалось впечатление, что Ник с удовольствием заорал бы в ответ, что дома его не будет до конца двадцатого столетия.
— Я увидела твой «ягуар», — обворожительно улыбаясь, блондинка повисла у него на шее. — Скверный мальчишка! У меня в сумке пригласительные билеты на рождественский концерт. Взрослых ожидают бараньи котлеты, коллекционные напитки и море пунша!
— Спасибо, Сью… — Ник закашлялся, собираясь с духом: — Но у нас ничего не получится.
— О, дорого-ой… — почти пропела та. — Ты обиделся, что Адела не получила главную роль?
Ник оторопело уставился на нее.
— Так ты знала об этом?
— Ну, естественно, я же попечительница. И я думаю, что этот скандал затеяла твоя гувернантка. Представляешь? Она же оскорбила миссис Хоукс!
— Не трать понапрасну энергию, — с ехидной любезностью посоветовал Ник. — С Нового Года моя дочь будет учиться в илфордском лицее. С вашим престижным заведением мы распрощались.
Мисс Роквит делано засмеялась.
— Но ты понимаешь всю нелепость ситуации? Все это буря в стакане воды, Адела не имеет права на особые привилегии только из-за того, что ее мать — знаменитость.
— Конечно, нет, но я полагаю, привилегии тут ни при чем. Ее умышленно не допустили к участию в концерте.
— А я уверена, что для этого были серьезные причины.
— Какие же?
Сью изумленно пожала плечами.
— Откуда мне знать?
— Ты же не любишь мою дочь, верно? И очень разозлилась, когда она тебя обругала. Может быть, это месть?
— Надеюсь, — проговорила мисс Роквит с достоинством, — ты не считаешь меня настолько мелочной.
— Честно говоря, я в этом не убежден.
— Никки, хватит… — Она капризно надула губки. — Я не могу поверить, что мы ведем такой разговор. Ты почти оскорбляешь меня. Давай забудем всю эту чепуху. Я поговорю с миссис Хоукс, и Адела получит роль одной из пастушек.
Однако Ник не поддался на эту уловку.
— Здесь будет Шарлот. Малышку теперь не соблазнить никаким спектаклем.
— Как это? — выдохнула Сью. — Ничего не понимаю.
— Она приезжает к нам на Рождество. Сама знаешь, как девочка привязана к матери.
— И ты допустил это — после всего, что было?! — взвизгнула мисс Роквит. — Совсем с ума сошел!
— Адела живет со мной, но Шарлот имеет законное право с ней видеться, — произнес Ник ровным голосом. — Нужен чертовски веский повод, чтобы ей помешать.
— Но у нас есть повод! — сказала она горячо. — Разве ты забыл о горных лыжах? Можно пристроить Аделу куда-нибудь на каникулы…
У Дороти все оборвалось внутри.
— Как одну из пастушек? — ввернул Ник с иронией. — Нет уж, дорогая, тебе лучше подобрать кого-нибудь другого. Наша сложная семейка слишком обременительна для такой порхающей бабочки, как ты.
Холеное личико блондинки исказилось, словно прямо перед ней пронеслась шаровая молния. В какое-то мгновение Дороти даже стало жаль ее. С глухим, сдавленным стоном Сью выбежала из гостиной.
Минуту спустя они услышали рев двигателя и шум гравия, летящего из-под колес.
— Вы были не слишком любезны, — заметила Дороти.
Он ответил не сразу.
— Может быть. Но, учитывая, что она напакостила Аделе, я был сама благожелательность. А чего стоит одна только сплетня о Джеффри!
— Вы не можете быть уверены.
— Могу. Я успел хорошо изучить ее повадки. Надо было давно покончить с этим. Но, как сказано в Библии, всему свое время…
Дороти приехала за Аделой гораздо раньше обычного, и только было открыла книгу, как раздался настойчивый стук в боковое окно.
Она обернулась и встретила сверкающий взгляд Сью. Пришлось опустить стекло.
— Торжествуете победу? — задорно поинтересовалась та.
— Зачем вы так?.. — опустила глаза Дороти. — Я вообще не имею права судить о ваших отношениях с мистером Моблейном.
— Вы, может быть, рассчитываете потихоньку обработать Ника, но раз Шарлот вступает в игру, у вас нет шансов, — звонкий голосок зловеще вибрировал. — Он патологически зависим от этой женщины. Я имею в виду секс. Стоит ей только появиться, и Никки, задрав хвостик, захочет острых ощущений. Уж поверьте… Я на собственной шкуре испытала это.
