или плакать. Нужно радоваться, что золотой лист нашелся, что его не переплавили по незнанию, не увезли заграницу. Но весь ужас заключался в том, что украденная реликвия обнаружилась у нее дома, в личных вещах. Как и кому объяснить, что она непричастна? Маргарита вспомнила лица родителей. От сомнения, промелькнувшего на их лицах, спина покрылась холодным потом. Рита почувствовала себя гадко, поняв, что лишь на долю секунды папа и мама, самые дорогие и близкие люди, усомнились в ней. Не поверили. Зато Вовкин ободряющий взгляд оказался кстати.
– Звони Лутонину, – велел отец.
– Нет, – тут же встрял в разговор Вова. – Так нельзя. Никто не поверит, что Рита невиновна. Нужно зайти с другого боку…
– С какого? – страдальчески усмехнулся Танеев.
– Мы не можем вот так просто предъявить лист, – вскинулся Молоканов. – Все подозрения сразу падут на Маргариту. Вы ведь тоже усомнились, правда?
– Глупости, – пробурчал Риткин отец, но дальше спорить не стал, а лишь добавил раздраженно: – То, что лист спрятали в Риткиной шали, заметно сужает круг подозреваемых.
– Его мог вложить туда кто угодно, – мотнул головой Володя и, повернувшись к Маргарите, попросил: – Покажи мне эту реликвию, Ритуль.
Она кивнула и, достав из ящика книжного шкафа хлопковую белую перчатку, надела ее и аккуратно вытряхнула золотой лист из целлофанового кулечка, подходящего точно по размеру. Только прятавший не учел, что острая верхушка может порвать целлофан, когда маленькие цепкие Санькины пальчики тормошили во все стороны вязаный цветок, служивший чехлом и тайником одновременно. Рита протянула ладонь к Молоканову. На белой ткани поблескивал предмет, касавшийся головы Наполеона Бонапарта. Володя всмотрелся в потемневшее от времени золото. Виртуозная работа мастера! Тонкие прожилки лаврового листа, волнистые края делали ювелирное украшение похожим… на настоящий лавровый лист.
– Сколько он может стоить? – поинтересовался Владимир Петрович.
– Точно такой же продали на аукционе за шестьсот двадцать пять тысяч евро, – хрипло сообщила Рита.
– Ладно, давайте листочек этот хотя бы в сейф уберем, – заметила Татьяна Алексеевна. – Ради таких денег вор ни перед чем не остановится. Может быть, лучше полицию вызвать?
– Нет, – махнул головой Танеев. – Мы потом ни за что не докажем, что наша Маргошка не имеет к краже никакого отношения. Тут Вовчик прав.
Молоканов, чтобы скрыть раздражение от этого дурацкого «вовчик», потянул шаль за лохматую кисть и внимательно оглядел вскрытый цветок. Оказалось, они с Ритой не обратили внимания, но под цветком был пришит ажурный кармашек.
– Интересно, под другими цветами такая подкладка тоже есть? – вслух подумал Владимир Петрович и, взяв из рук Татьяны ножницы, аккуратно поддел край следующего цветка. Санька, сидевший на руках у бабушки, недовольно закричал.
– Что, мой хороший, забрали твою забаву? – ласково поинтересовалась Татьяна. Молоканов улыбнулся сыну.
– Подожди, Санек, тут кое-что интересное, – пробормотал Владимир Петрович, отпарывая от шали несколько лепестков наугад. – Смотрите, а тут никакого кармашка нет.
– Значит, твоя Фроленко причастна к ограблению, – вынес вердикт адвокат Танеев.
– Я ни за что не поверю! – выдохнула Рита. – Даша не могла!
– Соглашусь с Александром Дмитриевичем, – нахмурился Вова. – Тайник в шали делался специально. А кто кроме нее мог об этом знать, чтобы наугад засунуть именно в этот цветок?
– Тут все ясно, – заявил Танеев. – Или твоя Дашка действовала в одиночку, или ей кто-то помог.
– Нужно воссоздать картину того дня, – ввернул Володя. – Кто где находился, и почему все-таки примчался Тризуцкий?
– Да уже сто раз все воссоздали, – пояснил Риткин отец. – Маргошка до прихода Тризуцкого находилась в кабинете директора. Поэтому к ней особых претензий не предъявляли. Это я как адвокат говорю. Когда Анна Васильевна вызвала ее, лист лежал на месте. И после прихода Антона Маргарита обратно не возвращалась. Ее скорая увезла.
– А кто еще был рядом с коллекцией?
– Нина Ивановна, Даша и Петр Данилович, – подала голос Рита. – Но я даже предположить не могу…
– А ты с телефоном в кабинет к директрисе ходила? – снова начал выспрашивать Молоканов.
– Нет, это же невежливо, – округлила глаза Маргарита.
– Значит, мобильник на столе остался или в сумке? – уточнил Вова.
– На столе.
– И кто угодно мог с твоего смартфона отправить смс-ку Тризуцкому…
– Ты думаешь, что его специально вызвали, чтобы отвлечь внимание?
– Конечно! И кто-то привел твоего бывшего мужа прямо в служебные помещения. Чтобы во время скандала остаться одному в комнате с коллекцией.
– Что-то в этом есть, – задумчиво проговорил Танеев, набирая варенье в вазочку. Тем более Дашка твоя все время в гости просится. Да и Бэрримор…
– Подождите! – вскрикнула Рита и решительно добавила: – Нужно звонить Лутонину. Пусть сам решает, виновата я или нет. Тем более ко мне претензий не было. Мы с Антоном в коридоре поругались, а потом меня Анна Васильевна у себя отпаивала и скорую вызывала.
– А сама Анна Васильевна не могла? – аккуратно осведомился Молоканов.
– Ты чего? Нет, конечно! – изумленно вытаращилась Рита.
– Тогда звони своему меценату, – пожал плечами Вова. – Если, конечно, он не в Куршевеле откисает.
– Он дома и никуда не уезжал, – сообщила Татьяна Алексеевна. – Люся вчера сказала.
Ритка ткнула в экран телефона и, наскоро растеряв всю отвагу, пролепетала:
– Алексей Николаевич, мы его нашли.
– Сейчас буду! – рявкнули в трубку.
И через несколько минут Молоканов со стороны наблюдал, как в дом к Танеевым входит вальяжный тип с идеально уложенной шевелюрой и слишком молодым лицом. Улыбка, напоминающая больше оскал, сверкала белоснежными зубами. Красавец-мужчина запросто подошел к Рите, обнял ее и расцеловал в обе щеки.
– С Новым Годом, детка!
Потом надменно повернулся к Танееву и Вове. Молоканов заметил, что Александр Дмитриевич кивнул гостю, но руки не подал, да и сам Лутонин уже не источал показное радушие. Остановив взгляд на Молоканове, он нахмурился, с ног до головы оглядывая незнакомого человека.
– Это Володя, мой муж, – сразу представила Маргарита.
Из кухни показалась Татьяна Алексеевна. Безразлично глянула на высокого гостя и бросила небрежно:
– Привет, Леш.
Лутонин махнул холеной рукой и, кинув небесно-голубую куртку на первый попавшийся стул, приказал:
– Показывай, Риточка!
Маргарита протянула Лутонину пакетик вместе с парой хлопковых перчаток.
– У меня свои, – заметил он, усаживаясь за круглый обеденный стол в эркере. И, надев на руки тонкий хлопок, бережно достал из пакета золотой лавровый лист.
Осмотрел тщательно в принесенную с собой лупу. Потом кивнул.
– Да, это он. Где нашли? – резко вскинулся Лутонин.
И, выслушав сумбурный рассказ Риты о подаренной шали, заявил:
– Мы подозревали Дворецкого, а тут еще и Фроленко! Нужно точно знать, кто еще связан с этим делом. У меня есть очень похожая копия из алюминиевой бронзы. Уже известно, что нашелся покупатель, поэтому нужно устроить провокацию, чтобы вор выдал себя, –
