как из парной. Засидевшийся водитель с удовольствием ударил по газам, мы стремительно выскочили на Выборгское шоссе. Я достал фотографию Наташи и еще раз посмотрел. Мне стало жутко. Она внимательно, серьезно смотрела мне в глаза, прямо в душу, прямо из лагеря «Сосново» 1979 года, как будто только дожидаясь сигнала, чтобы протянуть мне руки и мне вдруг стало так жалко и ее, и себя, и ушедшие в никуда годы, так пронзительно тоскливо сжалось мое сердце, так нестерпимо захотелось вернуться в этот чертов лагерь, в 79-й год, хотя бы еще на месяц, на неделю, что я беззвучно заплакал.
Артур увидел фотографию, быстро изучил ее цепким взглядом.
– Михаил Владимирович, это та женщина, которая вас встретила сейчас у парадной?
Я кивнул. Он вздохнул.
– О Матерь Божья, что делает с людьми время…. Я тут ездил домой в прошлом году, встретил одноклассницу, любовь мою по юности… вай-вай! Лучше бы мы не встречались, Михаил Владимирович. Правду говорят, в одну реку…
Он еще что-то бормотал, мой верный Артур, я не слышал, слезы текли по моим щекам, от стыда я отвернулся…
Я не позвонил Наташе ни на следующий день, ни через неделю. Фотография ее хранится у меня на работе, иногда я достаю ее и смотрю подолгу, а потом мне плохо, а я все равно смотрю и не понимаю: что же это такое, вся наша жизнь с ее обманами и мечтами?
Вот и все господа. Я закончил.
Мы как-то непроизвольно остановились и огляделись вокруг. Серые сумерки сгущались. Наступил вечер. Деревья влажно чернели на темно-синем небе, в глубине леса слышно было, как гулко и торопливо долбит дерево дятел.
– Ну а Нина? – тихо спросил Андрей.
– А Нину я не искал. Мы с ней так и не виделись с того дня, когда расстались. Слышал я, что она вроде бы уехала в Америку в девяностые годы вместе с мужем. Интересно, что у меня никогда не было желания ее искать. Странно, правда?
И, знаете, ребята, у меня и иногда возникает странное ощущение, что не было в моей жизни ничего лучшего, чем тот лагерь. Правда. И никогда не будет.
– А вот этого нам не дано знать, – сурово возразил Андрей. – Может быть самое прекрасное еще впереди.
– Верно! – жарко вскричал я и пожал его руку. – Верно! Я тоже в это верю. Без этого невыносимо жить! Хочу! Хочу, что бы все лучшее вернулось!
– Так будет, – сказал Славик и присоединил свою руку к нашим рукам.
