Пауза. «Да».
— Но не хочешь?
«Нет».
— Блин, криво сформулировал. У тебя есть желание говорить?
«Да».
— Но ты не можешь?
«Да».
— Ничего страшного. Но тут такое дело — чтобы полноценно вернуть тебя в сад, понадобится согласие Полуночи и процесс очищения. А проводится он не самым приятным образом.
Я достал Райнигун и протянул его вперёд, балансируя на вытянутой ладони. Дриада протянула к оружию руку и осторожно коснулась рукояти одеревеневшим чёрным пальцем. Помедлив, она убрала руку и вновь кивнула.
— Ты за очищение?
«Да».
Она указала тем же пальцем на один из своих древесных рогов — тот, что подлиннее, а затем зажмурилась, сжав руки в плотные кулачки. Я отступил на шаг и поднял револьвер с еле слышным вздохом. Даже когда вопрос с «боссом» по итогу решался мирным путём, от этой части ритуала было никуда не деться. Равно как и от последствий — после выстрела придётся брать руки в ноги и драпать до тронного зала со скоростью угорелого зайца. Больших проблем не ожидалось — всё же сегодня я не сражался и сберёг силы, и только возвращение сквозь ядовитый кустарник обещало как следует потрепать нервы.
Громыхнул выстрел, и почти сразу стало ясно, что что-то пошло не по плану.
Вместо обычной слабости, головокружения и головной боли моё тело скрутил внезапный паралич, словно я от души нахлебался яда с болтов безголовых латников, а противоядие забыл. Боль, обычно отсутствующая во время визитов в замок, деловито заползала в каждую доступную клеточку тела и явно планировала остаться там надолго. Спустя пару секунд до меня дошло, что каждый вздох даётся мне со всё большим трудом — отказывали лёгкие.
Кажется, на это раз Полночь оказалась по-настоящему недовольна моим решением.
К счастью, вымещала она это недовольство преимущественно на мне. Когда я грохнулся на землю — прямо с того места, где и стоял — дриада тут же подскочила и поддержала, чтобы я не скатился в озеро. В её глазах читалась глубокая тревога. С лёгким удовлетворением я отметил, что нижняя половина рога на месте отстреленного приобрела более здоровый древесный оттенок, хотя к этому моменту судить ещё было мало. Тут бы в живых остаться.
— Н-н-н… п….ясе…
Из моих нечленораздельных звуков тяжело было что-то понять, но к моему бесконечному удивлению дриада сходу догадалась проверить подсумок на поясе. Через несколько секунд во мне торчали сразу три шприца разного цвета — и тот, что помогал от паралича, сработал почти моментально. Я сделал судорожный вздох заработавшими лёгкими и, кряхтя, поднялся на шатающиеся ноги. Моя новая подруга, напротив, прилегла и свернулась калачиком вокруг своего ростка. Не стоило надеяться на то, что она движением руки откроет для меня проход сквозь колючки.
Всё ещё шатаясь, я отправился в долгую дорогу через сад, пытаясь вспомнить, в какой стороне осталась палка-ориентир.
Мои силы кончились гораздо позже чем мне казалось пять минут назад, полчаса назад и два часа назад. Прорыв через кусты оказался адским испытанием, при котором тело сопротивлялось малейшим попыткам продвинуться вперёд хотя бы на пару сантиметров. Ядовитые шипы глубоко впивались в тело везде кроме защищённой левой руки, а когда я отвлекался пытались добраться до глаз. А ведь даже до колючек я добирался битый час, спотыкаясь через два шага на третий и чудом не угодив в те же грёбаные зыбучие пески.
Внутренний двор был хорошо изученной, безопасной территорией, да только к этому моменту я уже с трудом мог стоять и каждый шаг давался как подвиг. Не могло быть и речи о том, чтобы спуститься по ненадёжной лестнице в колодец и преодолеть остаток пути до тронного зала. Пришлось переключиться на запасной план — доползти до ближайшего зеркала и попытаться телепортироваться к тому, что стояло в основном коридоре.
Когда раздался первый удар гонга? Когда я только упал во внутренний двор или раньше? Второй настиг меня в центре двора, подстегнув выбросом адреналина. После этапа некоторого помутнения сознания я стоял возле двери, за которой находилось зеркало и непослушными пальцами пытался снять с шеи ключ. На это меня хватило — а ещё на то, чтобы сделать невидимой правую руку с частью груди. Но дальше случилось ещё одно помутнение — и разум вернулся ко мне как раз в тот момент, когда двойник неторопливо вылезал из зеркала под оглушительный звон третьего гонга.
Я не успел осознать, как сильно я подвёл дриаду, так и оставшуюся безымянной, да и самого себя. Моё сознание не ускользало, сдерживаемое лишь ослиным упрямством, которое также продолжало совершенно бессмысленные попытки накинуть «Вуаль». Ухмылка двойника выглядела даже слегка печальной, и он поудобнее перехватил полэкс перед сокрушающим ударом.
Она так и осталась заморожена на его лице, когда отделённая от плеч голова упала и покатилась мимо моих невидимых ног. Надо же, в конце концов мне всё же удалось как следует сфокусироваться.
Жнец даже не остановился чтобы полюбоваться на дело своих серпов. Не попытался убедиться, что уничтоженная им цель была оригиналом, а не зеркальной копией. Чудовищный призрак с лошадиным черепом вместо головы просто-напросто развернулся и уплыл сквозь стену, оставив позади себя лишь пронизывающий до костей холод. Ещё не осмыслив произошедшее я с облегчением подумал: «Главное что не в сад».
И только затем позволил себе наконец потерять сознание.
Глава тринадцатая
Когда ты просыпаешься, а перед глазами тьма — это, скажем так, нервирует. Не просто ночь, а непроглядный мрак, да ещё и сопряжённый с непривычным и некомфортным ощущением тесноты. Дышать было тоже тяжеловато, а когда я протянул руку вперёд, она упёрлась в обитую тканью деревянную крышку.
Гроб. Я очнулся в натуральном, мать его, гробу!
В голове пронёсся целый ворох лихорадочных мыслей и кошмарных образов, но прежде чем я поддался панике, всё же решил для начала толкнуть крышку чуть сильнее. Та поддалась и откинулась, позволив мне рывком перейти в сидячее положение и уставиться на привычный интерьер замкового лазарета.
Нет. Нет, не совсем привычный. Обычно здесь было достаточно
