откровенность, только откровенность. — Причём под магозапись, чтобы я эту картинку в назидание кому угодно после крутить мог.
В частности, тем, кто за ним стоит. Кто бы это ни был.
— За что? — интересуется хмурый Трифонов. — Дим, несмотря на всю твою репутацию, она никогда не касалась таких моментов. Беспредела за вашей фамилией отродясь не водилось, совсем наоборот. У тебя должны быть причины. Скажешь?
— Это и всех нас касается, — добавляет Филиппов. — О твоих достижениях кое-каких слухи уже идут, хотелось бы и о начинаниях понимать. Если, конечно, в будущем ты ни с кем из нас союза не исключаешь.
— Растопчин не должен был давать разрешения пытать детей. Перед их смертью, к которой он их приговорил.
Шесть пар глаз широко раскрываются.
— На гротеск похоже, — говорит Лукин, происходящий из семьи-конкурента Меншиковых за внимание основателя нынешней династии два века тому.
— Я же тебя в свою веру не зову, — пожимаю плечами. — Вы спросили — я ответил. Мог бы вообще промолчать.
— Нет у Растопчина права никого к смерти приговаривать, — замечает Вяземский.
— Он не прямо, — морщусь. — Там чуть иначе было. Для кое-каких игр из столицы понадобились разменные монеты, конкретные личности. Их назначили. Растопчин выбрал содействие, даже в сторону не отошёл.
— Ребёнок не один был? — сумрачно спрашивает Филиппов, глядя сперва в столешницу, затем поднимая глаза на меня.
— Трое. Три несовершеннолетние девочки, — легко выдерживаю взгляд. — Пардон за банальность, но Слово Ржевского. Я с такими вещами не шучу.
— А ведь это чертовски занятно. При всей твоей подноготной ни у кого из нас ведь и мысли нет, что ты сейчас неправду говорить можешь, — замечает Меншиков. — Неисповедимы пути господни, что ещё сказать.
— Так это потому, что я правду и говорю. Ржевские всегда были распи*дяями, но среди нас никогда не было пи*доболов. Разницу улавливаешь?
— Господа, меня зовут Шу Норимацу. Я среди вас единственная женщина, разрешите поинтересоваться: какова цель нашего собрания?
Напарница молодец. Свежую струю внесла вовремя и по теме.
— Хороший вопрос, — криво ухмыляется половинкой рта Трифонов. — Хотелось бы понять, как дальше жить. Чего с какой стороны ждать в течение месяца и как к этому подготовиться.
— У нас, думаю, в самое ближайшее время ясность на эту тему появится прямо здесь, — предполагаю вслух.
В стул, являющийся теоретически местом царя (судя по нумерации), вмонтирован портальный маяк. Он сейчас активировался и что-то излучает.
Взгляды присутствующих скрещиваются на мне, в них висит невысказанный вопрос.
— Вот оно, — указываю на портальное окно, загоревшееся за их спинами.
Буквально через секунду из несанкционированного транспортного канала выходит высокий шатен:
— Приветствую! Я чуть опоздал, надеюсь, ничего серьёзного ещё не обсуждали?
Все резко вскакивают. Кроме меня и Шу.
Кто-то кланяется, кто-то что-то говорит.
* * *
Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.
— Цесаревич Дмитрий! — Совет Города (за исключением её и Ржевского) поднялся и принялся демонстрировать радушие.
Кто-то искренне, кто-то скрепя зубы.
Партнёр по бизнесу из флегматичного резко стал заинтересованным. Забросив ногу на ногу, он устроился в сидячем положении поудобнее и демонстративно натянул на голову летнюю кепку, которую неизвестно когда извлёк из своего рюкзака:
— Для тебя закон не писан?
— А? Что? — жмущий чужие руки сын местного монарха в первую секунду даже не понял, что обращаются к нему.
— Сюда порталы открывать нельзя, — пояснил Дмитрий спокойно. — Или требования по безопасности касаются всех, или их не существует вовсе — отменяем за ненадобностью.
— Это вам нельзя, — доброжелательно и снисходительно пояснил царственный тёзка напарника. — Кое-кому в этой стране можно. А ты, видимо, Ржевский? — его глаза светились весельем.
— Я-то Ржевский, но у тебя неточная информация. — Единственный на памяти Шу европеец с высоким даном каратэ-до стремительно перетёк из сидячего положения в вертикальное.
— На какую тему моя информация неточна? — поинтересовался царевич.
Взгляды, которыми сейчас обменивались два Дмитрия, больше всего походили на классическое фехтование на алебардах.
— На тему завышенной самооценки, — со встречной доброжелательностью идиота ответил блондин, неожиданно превращаясь в лопоухого дурачка.
Японка по опыту поняла, что сейчас произойдёт что-то интересное.
Напарник по бизнесу подошёл к одному из стульев, примерился и коротко ахнул кулаком по спинке.
Все оторопели и замерли.
Ржевский подобрал с пола металлический кругляш:
— Портальный маяк в месте собрания! Кто-то давал разрешение?
Тишина.
— Дим, а, Дим, а на чей это маячок ты портал навёл? — поинтересовался потомок гусара с тем слащавым и елейным выражением лица, которое всегда так бесило его собеседников.
В следующую секунду напарник раздавил артефакт между пальцами:
— Ой. Сломалось, — понятно, что жалость в его голосе была наигранной.
Окно портала мгновенно схлопнулось.
— Ты!.. — глаза царевича возмущённо ползли на лоб. — Да я!…
— Не бзди жаром, а то угоришь, — доброжелательно предложил Ржевский, возвращаясь на свой стул. — Я ж тебе говорил, здесь особенных нет. Ты мне не поверил. Господа, в чём я не прав? — он повысил голос, игнорируя наследника и обращаясь к соседям по Золотому Квадрату.
Шу лаконично улыбнулась:
— Как царь с нами, так и мы с царём.
— Что это за б****? Кто её сюда пустил? — неприязненно бросил тёзка партнёра, не обращаясь ни к кому конкретно.
Ржевский помрачнел и наклонился вперёд, вставая со стула.
Шу решительно вернула его на место толчком в плечо:
— Я сама. — Она повернулась к наследнику и поднялась. — Меня зовут Норимацу, Шу. Вы очень молоды и возможно не знаете моей фамилии, но это не проблема: она вам больше и не понадобится.
Филиппов, Меншиков и Вяземский рванули вперёд, пытаясь протиснуться между ними. Каждый из них вразнобой принялся доказывать, что имеет место недоразумение — поскольку в руках японки появился танто, упёршийся в переносицу царевича.
— У вас есть пять секунд выбрать, как я вас убью, — честно сообщила азиатка наследнику, не обращая внимания ни на кого другого.
В такие моменты концентрацию размывать нельзя. Убить надо быстро — царевич стихийник, похож на огонь ранга третьего, а то и повыше.
— И охрана ваша говно, господа, — лениво зевнул Ржевский со своего стула. — На магию светят там, где её нет, но огнестрел и холодняк даже не додумались не то что проверить, а вообще спросить.
Какое-то время все помолчали.
Шу добросовестно отсчитывала пять секунд, которые дала на размышление.
Члены Совета Города лихорадочно искали варианты.
Наследник местного престола, судя по открытому рту и глазам, что-то о её фамилии, видимо, всё же слышал: работа мысли на его лице чётко показывала, что он отдаёт себе отчёт касательно последствий, вытекающих из слова любого самурая.
Хоть и из такого обещания, какое только что ему дала она. Да, у неё нет за спиной Слова Ржевского, но ведь и оно возникло не сразу.
Всегда с чего-то надо начинать.
* * *
Спасибо за ваш лайк
Глава 13 (отредактировано)
Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.
Дзен — великая вещь. Для тех, кому он доступен.
Время расширяется, начиная вмещать гораздо больше мыслей и движений.
Окружающие становятся понятными и предсказуемыми.
Исчезают лишние эмоции, остаётся лишь подсвеченный внутренним светом Путь, который До — просто иди вперёд.
Наверное, это не совсем верное утверждение, что у самурая нет цели, отстранённо подумала Шу. И что есть только Путь.
Если цели не иметь, то каким этот Путь будет? Бесцельным? Вот сейчас у неё есть вполне понятная цель — наказать недостойного за длинный язык и за пренебрежение к другим свободным людям, равное оскорблению. Эта цель и определяет её Путь, по крайней мере, на ближайшие пять секунд.
Уже четыре.
— ПОГОДИТЕ!
— СТОЙТЕ!
Наплевав на любые последствия для себя лично, между ней и здешним принцем прямо под клинок бросились Лукин и Трифонов.
— Норимацу-сан, средний сын нашего монарха всегда был
