нашла свое выражение в стремлении уничтожить все, что могло напомнить ему о его потере. С этой мотивацией он был готов к величайшему разрушению, к которому только мог стремиться, и его план по использованию пророчества для создания культа был только началом пути к его мрачным целям.
Глава XVI — УМРИУМРИУМРИ
Смерть пришла внезапно. Лёгкий треск от выстрела дробовика, мгновенное пробуждение боли и затем — тишина. Время словно замерло, и я почувствовал, как жизнь ускользает из моего тела. В этом мгновении, когда я был еще жив и уже мертв, когда сознание переживало последнюю грозу, мои мысли были полны сомнений и терзаний.
Каково это — умирать? Каково это — знать, что в последний раз ты видишь мир живым и осознавать, что больше не можешь повернуться к нему лицом? Я почувствовал, как тьма окутывает меня, как холодная рука смерти сжимает мое сердце и душу. Я был мертв, и каждая клетка моего существа переживала свое последующее разрушение.
Смерть всегда была абстрактным понятием, ее предстояло изучить в философских трактатах и религиозных текстах. Но вот, оказавшись лицом к лицу с ней, я осознал ее бескрайние и бесчеловечные горизонты. Я слышал о посмертных существованиях, о раях и адских муках, но что если все это — лишь иллюзии, служащие утешением для тех, кто не может примириться с тем, что все кончилось?
Мои мысли обострились в этом туманном состоянии. Я проклинал все на свете, начиная с себя. Как я мог быть таким глупым, чтобы позволить кому-то сыграть с моей жизнью в их извращенные игры? Я проклинал тех, кто был со мной рядом, тех, кто меня предал, тех, кто позволил мне умереть так мучительно. Я проклинал весь мир, который казался таким несправедливым и нелепым в своей жестокости. Почему мне никто не помог?
В этом мраке, полном одиночества, пришло осознание. Судьба. Вечный вопрос: почему? Почему мне была предназначена эта смерть? Почему меня постигло это предательство, этот удар в спину? Разве судьба управляет всеми нашими действиями, или мы сами творцы своих судеб? И если судьба действительно существует, то почему она так жестока? Почему она ведет нас по пути страданий, если мы стремимся к свету и добру?
Тогда мысли о Боге начали проникать в мое сознание. Существование Бога — это концепция, которая многие века успокаивала умы и сердца, обещая защиту и справедливость. Но что, если Бог — это всего лишь проекция человеческих надежд и страхов? Что, если наше представление о Боге, как о всемогущем и добром существе, — лишь способ избежать осознания хаоса и бессмысленности?
“Где же Бог, когда умирает невинный?” — спросил я вслух, несмотря на то что не мог произнести слова. “Почему его божественное вмешательство не спасло меня? Почему он оставил меня в руках убийц?”
Проклятия, которые я высказывал, были не только направлены на тех, кто предал меня, но и на все существующее: на судьбу, на Бога, на саму концепцию справедливости. Я осознавал, что мои страдания могут не иметь смысла, а сам я был лишь пешкой в неведомой игре высших сил, которые не озабочены судьбами отдельных людей.
В этом состоянии, между жизнью и смертью, я задавал себе вопросы о смысле всего происходящего. Могут ли наши действия изменить ход судьбы? Если Бог и существует, то может ли Он действительно услышать и ответить на наши призывы из глубин страданий? Или мы просто растворяемся в бездне бессмысленного существования?
И вот, в тот момент, когда я стал ощущать, что жизнь окончательно уходит, я столкнулся с простым, но глубоким пониманием. Возможно, не стоит искать ответов в огромной вселенной, полном тумана и неведения. Может быть, истина лежит в принятии того, что мы не можем контролировать. Может быть, истинный смысл жизни заключается в том, чтобы находить значение и утешение в своем собственном существовании, даже когда все кажется темным и бессмысленным.
Я почувствовал, как последние остатки сознания начинают угасать. Я проклинал, я искал смысла, и, возможно, я нашёл немного покоя в принятии. Смерть — это не конец, а лишь новый этап, и каждый из нас должен пройти через нее, как мы проходим через все остальное в жизни. Так я оставил этот мир с последним проклятием и с последним вопросом, который останется без ответа.
Глава XVII — Умножьте гнев Господа на врагов Своих
Туманный рассвет окутал крепость Оила, когда мы приступили к нашему решающему штурму. Небо, которое только начинало светлеть, было пронизано мрачной предвкушением, как если бы сам мир знал, что скоро произойдут великие события. Люцифер и я подготовили магический круг, который должен был создать портал. Мы нашли укромное место в лесу, скрытое от взглядов, и начали ритуал. Я наблюдал, как Люцик сосредоточенно проводит лапой по сложным узорам на земле, его глаза горят неестественным светом.
Как только ритуал был завершен, в воздухе закружились светящиеся потоки энергии, формируя завихрения, которые вскоре слились в устойчивый поток света. Портал был готов. Я шагнул внутрь, и темный вихрь поглотил меня.
Когда я вышел на другой стороне, я оказался в темном коридоре крепости, окруженном жесткими каменными стенами. Место было неприветливым, и слышался звук нескончаемой суеты. Я понимал, что нужно действовать быстро: мы должны пробиться к Оилу и остановить его, пока не стало слишком поздно.
С первых же мгновений я столкнулся с яростным сопротивлением. Культисты, вооруженные ритуальными ножами и окутанные черной аурой, нападали на меня со всех сторон. Я парировал удары, разрубая их нечистую плоть, и, несмотря на тяжесть боя, все шло по плану.
Мои движения были механическими и целеустремленными, но каждый шаг был тяжелым, каждое усилие требовало силы. Внутри крепости царил хаос: крики, лязг металла и магическое пламя создавали невыносимую какофонию. Я сражался, как будто каждый удар был последним, и каждое дыхание — последним, потому что знал, что на кону моя жизнь и судьба всего мира. В этот критический момент, Люцик, остававшийся за пределами основного боя, начал работу над разрушением магического барьера, защищающего демонические сферы, вокруг которых сосредоточилась основная защита крепости.
Я наблюдал, как Люцифер, мой союзник,
