взбешен. Он дернул меня за ногу, отчего я с писком свалилась в его руки. А потом этот несносный собственник кутал меня в плащ чуть ли не под самые брови и приглушенно рычал мне проклятия. Когда он немного успокоился, осмотрел меня, закутанную и сверкающую смешливым взглядом, выдохнул:
— Ходи в чем пожелаешь, дорогая, но, чтобы все части тела были закрыты, не буди во мне дракона!
— Угу! — я кивнула, потому что рот у меня был прикрыт, а я не хотела, чтобы Валентайн увидел, как я довольно скалюсь. А потом мы быстро собрались и поехали в гостиную, поглядывая друг на друга пылкими взглядами. От Валентайна прямо исходили волны желания, от которых меня саму неслабо потряхивало.
Молодожёны мы или нет, а молодожёнам прилично из спальни выходить только подкрепится. Еле дотерпели до номера. А там несчастный плащ полетел в одну сторону, разорванное на две части, платье в другую, а дракон добрался до вожделенных округлостей. Моя фея внутри просто кайфовала от такого поворота событий, а мне ни чуточку не было стыдно, что сейчас день, а стены в таверне довольно хлипкие. Я тоже желала своего дракона.
После бурного любовного сражения, в котором пострадала кровать, оставшись без одной ножки, и тело дракона, потому что я его всего исцарапала, мы лежали без сил, не размыкая объятий, и смотрели друг на друга. Странно это, ведь совсем недавно, я его не знала, а теперь мне кажется, что Валентайн для меня, как открытая книга. Я менялась, а со мной менялись и мои ощущения, и мое видение этого мира.
— Я не смогу терпеть, если на тебя будут смотреть другие, Ассамар, я сегодня это понял. Ты должна принадлежать мне одному.
— Я живая Валентайн, ни игрушка, ни вещь, чтобы кому-то принадлежать.
Дракон рыкнул, притянул меня к себе, оплел ногами и руками:
— Почему тебе нужно все время со мной спорить?
— Я недоговорила, — спокойно сказала я ему и легонько куснула смуглую кожу. Валентайн замер. — Но я готова быть с тобой, пока ты меня слышишь.
— Я буду стараться слушать тебя, фея, но не забывай, что мы не просто так с тобой едем в поместье твоего рода. Иногда твои выкрутасы могут стоить нам жизни.
— Я не забываю, — потерлась о его грудь и повернулась в кольце его рук, прижимаясь спиной к тёплому дракону. Он тут же прикрыл нас простыней и уткнулся носом в макушку. Было так уютно и приятно, что сразу накатила дрема, но что-то меня потревожило. Странный запах, чего-то горького и неприятного. Все проблемы я ждала пока от одного человека или точнее драконицы, потому я с тревогой спросила Валентайна.
— А где Сакара?
Валентайн открыл глаза, а я, обернувшись, посмотрела на его сонную физиономию.
— Я ее не видел со вчерашнего вечера.
— А служанки?
— Они сказали, что она приказала не тревожить ее.
Я затрепыхалась, выкручиваясь из объятий мужа.
— Что ты опять надумала? У Сакары из близких родных оставалась одна мать. Отец погиб пару месяцев назад, были родные братья, они умерли еще детьми, родились слишком слабыми. Ей, правда, плохо, если отца она не очень любила, то с матерью была близка.
— Вот именно, — я стала быстро натягивать на себя брюки и рубашку, — ей плохо, а я чувствую запах близкой смерти, не к добру это.
Глава 15
Сакара нашлась на кровати с перерезанными венами и опьянённая каким-то зельем, которое она выпила, несколько бутыльков, но не так просто убить дракона, даже если она сама себя убивает.
— Глупая дура! — возмутилась я и отвесила ей хорошую пощечину, на запястья наложила знаки запрета, и кровь тут же перестала течь, что хорошо, больше она себя порезать не сможет.
— Не трогай меня, — вяло отбилась от меня девушка, а я твердо держала ее голову над тазом, сидя на ней сверху.
— Блюй давай, пока я сама тебе пальцы в рот не сунула.
— Ассамар, можно попробовать магией, — с сомнением сказал Валентайн.
— Валентайн, — задыхаясь, прошептала Сакара, — спаси меня от своей сумасшедшей жены.
— Я сказала блевать, а не о помощи просить, любимый, не можешь ты просто выйти, может, она тебя стесняется.
Валентайн задумчиво посмотрел на меня, одеться он не успел, только штаны натянул, и его пресс в кубиках отвлекал меня от спасения драконицы. Сама не знаю, чего я такая добренькая, но мне казалось, что ее смерть будет неправильной, хотя всего лишь пару дней назад, была готова сама ее прибить.
— Поверь, магия ей поможет, но в голове ничего не отложится, пусть поймет, как это хреново и лучше так больше не делать.
Валентайн поморщился, когда Сакара взвизгнула, и поспешно вышел, оставляя меня наедине с драконицей.
— Спасите! — Сипела эта жертва страданий.
— Вот когда все зелье выплюнешь, я с тебя слезу.
— Ты меня задушишь!
— Блюй молча!
Сакара еще пару минут сопротивлялась, а потом стала исторгать из себя зелье, которое я собрала в комочек прямо в ее желудке. Деваться драконице было некуда.
— Я все равно не хочу жить, я никому не нужна, никому! — выла драконица на кровати, свернувшись в клубочек. Я хотела уйти, потом вздохнула и пошла к ней. Села рядом погладила по голове. Девушка тут же прилипла ко мне, как репей. Рыдала на моих коленях, рассказывая о своей нелегкой жизни, проклинала меня, которая мешает ей выйти замуж на Валентайна.
— Никто меня не любит! — выла и выла.
— Да сама ты себя не любишь! — возмутилась я. — У тебя есть свобода, ты молода, красива, сильна. Тебе насильно замуж не выдают, ты еще можешь встретить своего истинного, если не будешь кидаться на всех мужиков, которые хоть немного приласкали тебя. Имей гордость, ты драконица, ты аристократка, ты личность! Займись собой, читай, путешествуй, напиши мемуары на крайний случай. Займи себя, и тогда жизнь не будет казаться пустой!
Сакара замерла, разглядывая меня снизу вверх и хлюпая носом.
— Кому нужны мои мемуары, — сказала она.
— Прежде всего тебе, так ты осмыслишь свою жизнь, посмотришь на нее со стороны, поймешь, чего тебе не хватает для полного счастья, поверь, не всегда мужчина — это то, что тебе нужно!
— Откуда ты это знаешь, всю жизнь провела в замке отца, тебя даже в академию не хотели отпускать, — все еще сомневалась в моих словах драконица. Я приблизила к ней свое лицо, в секунду, меняя на маску феи, клыкасто улыбнулась, отчего глаза Сакары от страха стали просто огромными:
— Я не Ассамар, девочка, много веков я провела в забвении, этого
