что ли, Доброжир? — спрашиваю. — Старался, собирал.
— Ну-у-у… — протягивает голова. — Мало ли что лично мне по нраву или не по нраву. Не о том нам с тобой говорить надобно.
— А о чем надо? — предлагаю уточнить.
— Ну как, — Доброжир пожимает плечами с ленцой, будто вовсе не заинтересован в нашем разговоре. — О том, например, что на обмен мы тебе особо ничего предложить не можем. Времена нынче такие, сам понимаешь, тяжкие. Дреговичи не жируют, не с чего жировать… — смотрит на меня, как отреагирую на его утверждение. — Да и грибочки у нас на поселении все же свежие любят, где с кашкой покушать, где в пирог покласть. А твои, видать, уже давненько сорваны и не удивлюсь, что с душком.
— Брось глупости говорить, голова. С утра только собирал, — не соглашаюсь. — Откуда душку взяться?
— Ну как откуда, — голова выпячивает губу, будто только и хотел, что это услышать. — Губы, понимаешь, дело такое — быстро пропадают и портятся… был день, а уже вечер на дворе.
Сам во время нашего разговора не отводит взгляд с внушительной кучи, собранных мной белых грибов, только и знает, что губы облизывает, переживает. Я насобирал килограмм двадцать, не меньше. Вывалил свои грибные сокровища перед головой и знай, что лыбу давить. Доброжир, конечно, дурачка профессионально включает, но явно голове нравится то, что я грибы в селение приволок, по душе ему кучка с белыми приходится. Ну а я постарался, да, сам себя хвалю. Как сюда грибы доставлял — песня целая, поначалу всю голову себе сломал, чтобы двадцать килограмм на горбу не нести через густой лес. Для транспортировочных целей плот сконструировал и построил, правда конструкция хлипкая на поверку оказалась и дважды в речке местной едва не затонула, но главное, что со своей задачей я справился. И вот теперь стою напротив Доброжира, по другую сторону грибной кучки и в ответ ему тоже лыбу давлю. Ну а чего — пусть видит, что не так плохи дела у меня, как голове хочется и как он рассчитывал, когда на болото меня осваиваться посылал. Жив-живёхонек, как минимум.
Тут дело такое, откуда все пошло — уже на выходе из своего болотовладения мне в голову пришла одна годная идея, и теперь вот хочу ее провернуть на практике, глянуть воочию, как на мой замысел клюнет голова. А я уверен — клюнет, Доброжир до халявы жуть как охочий, место головы не зря занимает, а мое предложение насколько жирное, настолько же прибыльное для дреговичей. Тут только дурак полный выгоды не увидит и мимо пройдет.
Собрал я, значит, грибы, которые здесь как выяснилось «губами» называют (к новому для себя названию на месте подстраиваюсь тут же и вслед за головой называю теперь грибы губами). Пришлось правда как следует поползать под деревьями на карачках битый час. Сначала вокруг болотца землю облазал, а затем и по округе походил, грибные места «под ноль» обнес в радиусе нескольких километров от своего болотовладения. Везде, куда дотянулся — грибы сорвал. Правда убил на это все утро, проторчав грибном походе до полудня, но дело того стоило. Срывал только белые грибы, которые среди прочих встречались и теперь в кучке у ног Доброжира лежит без малого две сотни грибов — массивные такие, толстые, аппетитные. В пирог и в кашу просятся, да из котла и печи на стол. По моим расчетам все поселение дреговичей накормить этими запасами хватит на неделю, а то и на две. Потому староста и улыбается как дурачок, в голове то уже давно грибы себе заграбастал. На деле же пытается понять, как подступиться ко мне, чтобы грибы себе без всякого торга забрать.
— Так грибочки тебе нужны или не нужны? — все же уточняю у головы. — А то ты как то не отвечаешь.
— Потому и не отвечаю, что обидеть тебя не шибко хочется, старался все же. Не особо и надобно мне твое доброо, если по честному, — отвечает староста после паузы, а сам щурится хитрый гад. Нагибается над кучей, поднимает один гриб и в руках вертит, с разных сторон осматривает. С такой рожей недовольной, будто какашку, а не гриб в руки взял. Но я то знаю, что гриб в его руках — самое то. — Чего кстати за свои губы хотел выгадать, а? Дай хоть полюбопыствую, раз разговариваем уже.
Правда ответить на собственный вопрос сам же и не дает — вопрос похоже сугубо риторический.
— И еще вот что, Дрочень, прежде чем о торге разговор вести, учитывай, что у меня самого такое добришко чуть ли не под каждым пнём растёт. Лето сейчас, сезон грибной, урожайный, — пожимает плечами и деланно теряет интерес к моей внушительной куче. Гриб, который держал в руках, со вздохом бросает обратно, отряхивает руки.
Я также деланно расстраиваюсь, провожая брошенный старостой гриб взглядом. Вполне себе предсказуемая реакция у головы на мой подгон. Ничего другого я от Доброжира не ожидал. Кстати, про то, что грибы чуть ли не под каждым пнём растут — это голова лукавит слегка. Сейчас действительно в самом разгаре летний сезон грибного сбора, как голова правильно отметил. И моя грибная кучка, собранная всего за час — прямое доказательство, что сезон выдался довольно урожайный. Вот только есть во всем это один немаловажный нюанс, который Доброжир старательо выпускает из вида. Отчего-то в радиусе многокилометровой округи от селения дреговичей, днем с огнем отныне не сыщешь съедобных грибов. Мухоморы, поганки и прочая дрянь — это пожалуйста. Выросли и греются в солнечных лучах. Но съедобные грибы — вот эти еще попробуй поищи. И что не день, так «зона грибного отчуждения» только ширится, отдаляя свои границы все дальше и дальше от поселения дреговичей.
В чем дело? Сейчас расскажу кратенько. Если я все правильно расслышал, когда при первом посещении селения дреговичей краем уха застал занятный разговор местных, то с провиантом здесь полная задница. Местным нечего есть и они начинают грести по сусекам. Дело в том, что рожь в этом году у дреговичей побитая выросла, град такой лупанул, что все посевы перебил напрочь и без провианта селение оставил. И те слова головы про лишние рты, когда он пытался меня из деревни выпроводить, были отнюдь не пустой болтовней… В общем на фоне неурожая дреговичи повадились лес обносить с нахрапа и на перегонки друг с дружкой грибы жрать. Да так уминают за обе щеки, что грибы вырасти по новой не успевают, хотя что быстрее белых грибов растёт я даже не
