тогда хуже боярские и княжеские Роды? Современная жизнь с ее интенсивностью требует быстрого взросления. Единственная преграда — это получение высшего образования. Но многие уже в двадцать лет занимают высокие должности при старших родственниках в фирмах, крупных компаниях и концернах.
К чему это? Кое-кто из влиятельных людей считает меня уже достаточно взрослым и самостоятельным, — рассуждал я, двигаясь в сторону библиотеки, после того как попрощался с Брюсом. — Поэтому «арбалетчики» и были настолько уверены, что я соглашусь на их предложение. В обход отца решили встретиться, кинули косточку и теперь ждут моего ответа. Отмечу — моего, а не князя Мамонова. Но здесь они ошиблись. Не собираюсь подставляться так глупо и делать из отца посмешище в светском обществе.
Да и не требуется от меня проявление небывалого героизма (или глупости?) и демонстративного показа своей Силы. Я не наследник императора, переживать за свою репутацию непобедимого бойца-антимага не стану.
Лучше еще раз внимательнее почитаю алхимические книги, чтобы запудрить мозги Брюсу. Пусть идет по ложному следу, который я ему показал с помощью дурацкой гипотезы про химерологов. Посмотрим, кто будет смеяться последним.
Глава 5
1
Император стряхнул с пальцев тягучие как смола язычки пламени на утоптанный снег и внимательно проследил, как происходит трансформация Стихийного плетения. Важно не дать им погаснуть и связать воедино в какую-нибудь форму. Огоньки притянулись друг к другу, образовав что-то вроде деформированного эллипса. Он легким движением пальцев заставил магоформу взмыть вверх и несколькими пассами придал ей форму бильярдного шара.
Сжирая кислород и растапливая снег, вал несся на Юрия, набирая ход подобно экспрессу «Сокол» по скоростной трассе Москва-Тверь, издавая тяжелый гул, сдавливающий барабанные перепонки у тех, кто наблюдал за тренировкой в сотне метров от площадки — свитских, телохранителей, смотрителей полигона.
Вдобавок к этому император присел на одно колено и врезал открытой ладонью по обнажившейся мерзлой земле. Поверхность пошла морщинами вдогон огню, выбрасывая в воздух лежалый дерн и мелкий грунт.
Под ногами Юрия ощутимо дрогнуло, но он успел отпрыгнуть в сторону, чтобы не попасть в «земной» капкан, одновременно комбинируя защиту от огненного шторма. Сформированный встречный пал ударил в алые языки пламени и стал пожирать его. В обычной жизни пожар давно бы успокоился, но магическая энергия Огня ведет себя совсем иначе. Победит та ипостась, которая изначально была напитана более прочными плетениями.
Цесаревич вложил в свою магоформу куда больше сил. Тонкие узоры сплелись в прочную силовую паутину, теперь сжимавшую конструкты отца. Со стороны битва огня не выглядела чем-то необычным, эпическим. Столкнулись между собой две стены пламени — что здесь такого? — и только самые внимательные могли разглядеть, как корежатся, деформируются, уничтожаются защитные и атакующие узоры плетения. Да и колоссальный магический фон, заполнивший все пространство в радиусе двух километров, выдавил птиц и животных за опасную черту. Звери чувствительны к проявлениям враждебной энергии, а люди могли обезопасить себя построением защитного купола, что и сделали чародеи императорского клана. Не хватало, чтобы у кого-то из наблюдающих мозги закипели.
Магия родственной стихии пожирала сама себя, а вот от ударов «земных» конструктов цесаревичу приходилось защищаться не только прыжками с места на место, но и следить, чтобы не быть нанизанным на каменные пики, вылетавшие в самых неожиданных местах. Все было серьезно, император не делал поблажек своему наследнику, методично и жестко заставляя того принять поражение или как можно быстрее найти противодействие.
Юрий Иванович, к его чести, не ушел в глухую защиту, а попробовал атаковать магоформами в виде молний, только огненными, не несущими в себе стихию Воздуха. Они обрушились на императора сверху, молотя без остановки почти минуту. Старший Мстиславский был вынужден отвлечься на досадную помеху, потому что ощущал свою победу. И все же, напрягшись, ему удалось создать вокруг сына непроницаемую стену, которая и смогла предопределить исход боя.
Перепрыгивая через расколы мерзлой земли и ямы, Иван Андреевич подошел к стене и насмешливо спросил:
— Признаешь поражение?
— Да, Ваше Величество, — донесся до него глухой голос сына.
— А не обманываешь? — решил подурачиться император.
— Зуб даю, — раздалось в ответ.
Они оба рассмеялись, и старший Мстиславский шлепнул ладонью по шершавому камню, после чего вся конструкция аккуратно осыпалась мелким щебнем под ноги цесаревичу, с гордым видом стоявшего со скрещенными на груди руками.
— Хорошо прыгал, аки заяц по поляне, — хмыкнул отец. — Наверное, всю энергию вложил, чтобы не провалиться под землю?
— Ну да, — чуть смущенно признался Юрий Иванович. — Каюсь, не просчитал твою тактику до конца. Думал, был расчет на быстроту и внезапность, а ты начал изматывать боем.
— Тактику иногда надо менять, чтобы не привыкли, — равнодушно откликнулся отец, направляясь в сторону одноэтажных строений, где их ждала банька и обед. Начальник полигона в камуфляжной полевой куртке с погонами майора уже вовсю суетился там, подгоняя работников, наводивших последние штрихи в предбаннике и в самой парилке.
Скинув защитные комбинезоны, прожженные и порванные в разных местах — цесаревич отметил, что отцу тоже досталось изрядно — они прошли в жаркое и сухое помещение, где полностью отдались власти пара и веника, периодически ныряя в круглую купальню с холодной водой, что находилась за дверью с противоположной стороны.
После бани обязательно побаловавшись кваском, Мстиславские по коридору, соединявшему предбанник с гостиничным комплексом, построенным в старорусском стиле, прошли в большой зал. Там их уже ждал накрытый стол с легкими закусками.
При появлении императора с кресла поднялся князь Елецкий.
— Зря ты, Владимир Данилович, с нами попариться не захотел, — чуть-чуть расслабляя пояс на махровом халате, бросил Иван Андреевич. — Пар что надо, венички разные, от березовых до крапивных… Никакой магии не надо, чтобы десяток годков сбросить.
— Благодарю, Ваше Величество, — улыбнулся Елецкий, — но моя задача иная. Я же здесь впервые, а вверенные мне объекты я привык проверять сам. А на полигоне еще не был.
— Садись с нами, князь, — пригласил император и первым занял место за столом. — Целый день на ногах. И брось ты эту канцелярщину. Все понимаю, новая служба, люди. А я вот тебя поближе хочу узнать.
Цесаревич уже деловито разлил из запотевшего графина водку по рюмкам. Елецкий понял, что дальнейшие разговоры пойдут через призму близкого общения, и это было немаловажным фактором. Он занял место напротив наследника.
— Впечатлил бой, Владимир Данилович? — полюбопытствовал младший Мстиславский.
— Впечатлил, — улыбнулся князь. — Даже под куполом всех серьезно достало. У двоих кровь из ушей и носа пошла. Ну и техника атаки-защиты вполне достойная.
— Да это мы развлекались, чтобы форму не потерять, — махнул рукой император и первым поднял рюмку,
